Валерий Николаевич Сойфер - Красная биология

Однако обманщик Абдерхальден был очень силен в административных кругах, разоблачение не было принято в счет, а шарлатан, высоко ценимый в правительственных и общественных кругах, добился выгона Михаэлиеа с работы, последний принужден был покинуть Германию, эмигрировать в 1922 году в Японию, а затем нашел себе вторую родину в США (см. статью: U. Deichmann and Benno Muller-Hill, Nature (London), 1998, v. 393, p. 109–111). Абдерхальдена публично разоблачили гораздо позже, в конце 40-х — начале 50-х годов.

Пример с Абдерхальден ом отдаленно напоминает лысенкоизм, анализируя который я пытаюсь раскрыть феномен псевдонауки и роли огосударствления науки. Главный научный вопрос, на котором Лысенко и его последователи построили свои доктрины, был вопрос о наследовании благоприобретенных признаков. Заимствованный у коммунистических идеологов принцип прямого воздействия среды на живые организмы, а не только на общество, привел Лысенко к парадоксальному, но в рамках его мышления вполне закономерному выводу (другого выхода для него просто не оставалось), что никаких генов в природе нет, что хромосомы не несут никаких наследственных задатков. Он заявил, что генетика как наука нужна только буржуям, чтобы лучше закабалять трудящихся, а все генетики — враги человечества (мне кажется, хотя я, может быть, и не прав, что именно эти люди взяли на вооружение самое /шинное слово в русском языке — человеконенавистничество и стали им обзывать генетику и генетиков).

Были ли в других странах такие же адепты наследования благоприобретенных признаков? И если были, то какова была их судьба? Оказывается, в фашистской Германии работал некто Иохани Пауль Кремер. который примкнул в 1932 году к нацистской партии, стал ее активистом, поверил в идею прямого воздействия среды на наследственность и пытался эту идею разрабатывать. Еще до войны он услышал от полицейского Эрдмана из города Путцелин, что там появилась бесхвостая кошка (было известно, что в аварии у нее оторвало хвост), от которой якобы родились бесхвостые котята. За полстолетия до этого наследование бесхвостости изучал великий немецкий биолог Аугуст Вейсманн и на большом числе примеров, исследуя большое число поколений (эти опыты описаны в замечательной монографии Л. Я. Бляхера²⁷, установил, что отрубание хвостов ни к какому наследованию бесхвостости не ведет.

Но упорство фанатиков новых идей в том и состоит, что для них нет авторитетов. Кремер опубликовал статью о своих размышлениях относительно наследуемости травм, ссылаясь на слышанное от полицейского (все-таки человек серьезный!). Но ученые-коллеги оказались куда менее серьезными, и карьера Кремера в немецких университетах затормозилась. Так как он был ценим в нацистской партии, в 1942 году его послали доктором в концентрационный лагерь в Освенциме. Там его сделали ответственным за медицинское освидетельствование людей, отправляемых на казнь в газовые камеры (в подавляющем большинстве евреев). Кремер в своих собственных глазах был прежде всего ученым, потому он предпринял «научное исследование»: отбирал жертв с особо изможденным хабитусом, опрашивал их о конституции тела родителей, детей, ближайших родственников, искал параллели в наследственности у этих людей, а затем приказывал их умертвить либо в газовых камерах, либо уколом фенола в сердце, что было чаще, так как отбор тел из массы жертв, убитых в газовых камерах, требовал излишних сил, тратить которые бережливые немцы не могли себе позволить. Кремер затем вынимал внутренние органы жертв (главным образом селезенку, печень, поджелудочную железу) и исследовал их анатомию. В Освенциме Кремер проработал всего три месяца, проделал свои «опыты» на 10 717 жертвах и заслужил звание оберштурмфюрера. Он мог бы продолжать и дальше свою изуверскую деятельность, но по каким-то для меня неизвестным причинам был из Освенцима удален. История этих зверств была расследована в рамках Нюрнбергского процесса, на котором злодеяния Кремера также были проанализированы (см изданную на русском языке книгу: «Освенцим глазами СС: Гесс, Броад, Кремер», 2-е изд., Общепольское издательское агентство, Варшава, 1979). После удаления из Освенцима он попытался обобшить собранные в концлагере данные о наследовании последствий длительного голода у человека, написал статью в научный журнал и одновременно стал претендовать на должность доцента по специальности «генетика человека» в Министерском университете. Его --">