Анатолий Семенович Маляр , Евгений Анатольевич Маляр - Записки одессита. Часть вторая. Послеоккупационный период

скотиной никогда больше ездить не будет.

После того, как пассажир покинул салон, запаха меньше не стало. Озадаченный шофер, борясь с амбре, открыл все окна и помчался назад в город. Морской ветерок пронзал машину, и вроде бы стало легче дышаться. На 13-й станции голосовал молодой человек. Частник подобрал его и тут же почувствовал носом, что проблема вернулась. Парень заерзал на сиденье, но водитель уже смутно догадывался, что дело не в нем. Высадив недовольного пассажира, шофер внимательно обследовал всю машину, но ничего не обнаружил. В каком-то дворе нашел водопроводный кран, обмыл кожаную обивку и пол. Настроение вроде опять поправлялось, а тут подвернулась молодая пара. Юноша с девушкой в два голоса стали возмущаться: «Что дед, дома пробздеться не мог?»

Кончилась история полной капитуляцией конкурента. Он приехал к таксистам и покаялся: «Виноват, ребята, принимаю все ваши условия». Без второго слова частник выставил банкет.

После соблюдения всех дипломатических формальностей водители «Побед» открыли тайну своего секретного оружия. Они подняли резиновый коврик, под которым с пассажирской стороны была вложена пачка из-под «Казбека» — из нее расползалось во все стороны уже несвежее дерьмо. Посрамленный частник стал намного скромнее. Хотя он по-прежнему иногда отбивал клиентов у таксистов, но уже не так нахально, и каждый раз «дико извинялся».

Первые годы для бывших биндюжников, ставших таксистами, были самыми урожайными. Плановое задание установили небольшое, поборы оказались умеренными, а заработки зашкаливали. Устроиться на работу в эту контору можно было только по большому блату. О существовании такого устройства, как таксометр, в послевоенном СССР даже не догадывались.

Зарплата водителя примерно равнялась его дневному заработку и за ней в кассу никто не спешил. Старые водители со смехом вспоминали, как их отлавливал главбух, и просил хотя бы расписаться, если уж деньги они получать не хотят — ему же отчитываться надо. У него же всегда можно было мгновенно получить ссуду, если кому-то срочно требовалось оплатить выпивку, техосмотр или купить какие-то запчасти — без процентов и под честное слово. Доверие — главное в коллективе.

Методы обслуживания клиентов и взаимоотношения остались теми, к которым привыкли биндюжники. Сохранилось деление на касты. «Шмаровозники» специализировались на доставке «девочек» с их «друзьями» в места эротического уединения.

Другие водители имели длительные деловые отношения с карточными шулерами, раздевающими «жирных каплунов» на природе и в городских катранах — с ними рассчитывались очень щедро за проезд в оба конца, проявляемую невнимательность и полное отсутствие памяти.

Третьи находили пассажиров на вокзале и привлекали их веселыми криками о «синиториях», в которых «нема отдыху». В общем, каждый крутился, как мог, а в центральной части продолжали работать конные брички — там «Победу» с шашечками на дверях увидеть можно было редко.

Финансовая дисциплина таксистов, возможно, была самой высокой. Они всегда очень четко выполняли план по выручке и знали, насколько его следует перевыполнять, чтобы намного не повысили.

Администрация ютилась в малопригодных помещениях на Эстонской.

О том, кому, когда и самое главное, как выступать на партсобрании, работники таксопарка тоже имели представление. Бригадиры никогда не критиковали директора, а о линии партии и речи идти не могло — она всегда одобрялась единогласно. Следует отдать должное и уровню воспитательной работы: водителей даже и сравнивать нельзя было с биндюжниками по культуре речи и обслуживания населения. Они никогда не ругались матом, порой удивляли пассажиров своей начитанностью и умением разбираться в музыке — и это несмотря на отсутствие чаще всего даже начального образования. Очевидно, они просвещались самостоятельно в свободное от работы время, как Лазарь Каганович.

Одесские таксисты дружно рвали на груди рубахи, тем самым доказывая свою преданность партии и лично товарищу Сталину.

Партсобрания проходили согласно общепринятому в Одессе (а возможно, что и в других городах) ритуалу. Одно из них запомнилось старому таксисту, рассказавшему мне в конце шестидесятых годов и вышеприведенную поучительную историю о бомбиле на «Опеле».

Современному читателю поможет разобраться в хитросплетениях интриг, характерных для обстановки в коллективах того --">