Василий Сарычев - Фёдор Черенков

Олимпийских игр стал шлифовать черенковский дар, и этот тренерский вклад сопоставим со вкладом в главные два достижения советского футбола. Что любопытно, карьера Федора оказалась созвучна тренерской: 34 матча за сборную против 33 у Масленкина и бронзовая медаль московской Олимпиады.

Когда Черенкову было шестнадцать, выпускные игры просматривал Николай Петрович Старостин. Он и стал его крестным отцом: расспросил про родителей, про учебу и пригласил в дублирующий состав.

Мудрый Бесков все понял с полувзгляда. Федора подключили к тренировкам основного состава. Вот как описывает появление новичка Олег Романцев: "Первый раз Черенкова в Тарасовке перед двусторонней игрой увидел и подумал: очередной эксперимент Старшего. Ну таким Федька нефутбольным на вид показался, что в какие-то его особые возможности, о которых я уже кое-что слышал, никак не верилось.

А игра началась, понял: парень необычный, с изюминкой. В первый раз он мяч получает и останавливается. Я на него — думаю, либо дрогнет сейчас, либо поспешит пас отдать. А Черенок вдруг с места рывок, и нет его — ушел во фланг. Я разозлился, как-никак в сборной уже играл. А тут мальчишка какой-то со своими дворовыми фокусами. Ну и за ним.

А мальчишка неожиданно встал как вкопанный, и я — мимо. В следующее мгновение новичок, не дожидаясь, опять включил скорость и, выйдя на свободное место, опасно прострелил. В той же встрече он еще не раз всех нас удивлял подобными неожиданностями. Я потом понял: все время в игре что-то новое находить — у Федора в крови. Потому и непредсказуем он на поле".

В 1978 году восемнадцатилетний Черенков дебютировал в высшей лиге. А в следующем, чемпионском, стал не просто ключевым игроком, а был возвеличен болельщиками до домашнего "Федя".

Стянуть на себя целое имя дается единицам на миллион. Это больше чем производное от фамилии, хотя кто скажет, что Бобер — не круто. Прозвище сразу индивидуально, а с именем не так: сколько Лёш, Коль, Саш что ни день рождается всяк со своим талантом — но тут и гениальности мало. Не просчитать эту химию и не объяснить, но Эдик останется один на века (хотя и у нас есть свой очень достойный), и Гришу в футболе никто не перебил — и таким же вошел в историю Федя.

Бесков разглядел в худеньком юноше свой будущий джокер и подводил его бережно, позволял на поле больше, чем другим. Черенкова важно было не ломать установками, давать прислушиваться к себе, и знавшие диктатора "Спартака" удивлялись, как он себя в этом случае переступил.

За первую зиму под началом тренера Федора Новикова новичок подтянул "физику" и стал выдерживать нагрузки, но эта сторона никогда не будет его коньком. Бесков и потом Романцев окружали Черенкова россыпью не просто умных, а снимающих часть работы партнеров.

Это окупалось. Ловкость, координация, безупречная техника, но главное, мышление, понимание игры были невероятны. Черенков мгновенно прочитывал любую задумку и принимал интуитивное решение. "Порой он играл элементарную, понятную для соперника схему, — вспоминал поздний партнер Василий Кульков, — но делал это с оптимальным переключением скоростей, с пасом в нужный момент в нужную точку, и соперник ничего не мог противопоставить. Тонкость передач, дар предвидения, техника обводки... Он многим уступал в силе, в скорости бега, но скоростью мышления опережал даже не на доли секунды, а на целую".

Ранней осенью семьдесят девятого Бесков принял сборную. Вызов в нее совсем молодого Черенкова был пробой и авансом. Спартаковец дебютировал 12 сентября в Афинах в отборочном матче чемпионата Европы против греков. Советская команда уступила 0:1, после чего тренер полгода не обращался к кандидатуре молодого полузащитника. В восьмидесятом Федор вернулся во всей красе — с 23 мая по 27 июля в составе сборной забил подряд Франции (1:0), Бразилии (2:1), Дании (2:0), Замбии (3:1), Венесуэле (4:0), Кубе (8:0), Кувейту (2:1).

Французам он положил в

--">