Святослав Игоревич Бэлза - Роман жизни Оскара Уайльда

таких сюрпризов стала публикация в феврале 1891 года — в промежуток между появлениями журнальной и книжной версий «Дориана Грея» — его обширного эссе «Душа человека при социализме». То, что данное эссе написал автор этого романа, могло быть полной неожиданностью для читателей; но в том, что оно принадлежит перу драматурга, дебютировавшего пьесой «Вера, или Нигилисты», есть определённая закономерность (в эссе, кстати, тоже возникает тема России и русской литературы).

Его можно назвать «салонным социалистом», как это сделал К. И. Чуковский в очерке о нём; легко обнаружить наивность и неверность каких-то его представлений о социализме. Однако нельзя отрицать того факта, что Оскар Уайльд был не только знаком с передовыми идеями своего времени, но и в известной мере разделял их. Он не столь последователен тут, как его друг, поэт и художник Уильям Моррис, но весьма показательно, что мучительные поиски идеала привели именно к мыслям о социализме этого рыцаря Красоты, ибо торжество её да и полное раскрытие каждой личности были невозможны в том обществе, к которому он принадлежал.

Достаточно привести лишь несколько выдержек из публицистического трактата Уайльда «Душа человека при социализме», чтобы убедиться, насколько далеко ушёл он здесь от некогда провозглашавшихся им постулатов «чистого» эстетизма:

«Истинная задача — переустройство общества на таких началах, при которых бедность была бы невозможна… Социализм, коммунизм,— назовите это как хотите,— обратив частную собственность в общественную и заменив конкуренцию кооперацией, возродит общество к естественному состоянию абсолютно здорового организма и обеспечит материальное благополучие каждому члену общества… Обладание частной собственностью нередко действует развращающе, и здесь, конечно, одна из причин, вследствие которых социализм стремится избавиться от этого института… Нищета, а не порочность — мать современных преступлений… В настоящее время люди хотят уничтожить бедность и те страдания, которые она влечёт за собой… Они полагаются на социализм и на науку как на средства к достижению этого… И человек добьётся этого. Ибо человек стремится не к страданию или удовольствию, а просто к жизни. Он стремится жить интенсивно, полно, совершенно. Когда ему можно будет достичь этого, не притесняя других и не испытывая на себе никакого гнёта, и когда все виды его деятельности будут ему по душе, он станет могучее, здоровее, культурнее, он станет более самим собою»^[5].

Социалистическое общество рисовалось ему в самых привлекательных чертах. Пытаясь вообразить картину будущей развитой цивилизации, построенной по законам красоты, справедливости и всеобщего счастья, Уайльд вместе с тем отдавал себе отчёт в утопичности иных своих представлений. «Это Утопия? — полемически вопрошал он читателя.— Но не стоит и смотреть на карту, раз на ней не обозначена Утопия, ибо это та страна, на берега которой всегда высаживается человечество. А высадившись, оно начинает осматриваться по сторонам и, увидя лучшую страну, снова поднимает паруса. Осуществление утопий и есть Прогресс».

В уайльдовском диалоге «Критик как художник» сказано: «Преступника общество нередко прощает, мечтателя — никогда». В своё время феодальное английское общество не простило Томаса Мора, возмечтавшего об Утопии и сложившего голову на плахе. Викторианская Англия не простила Оскара Уайльда, превратив мечтателя в преступника.

Она не простила ему таланта, славы, дерзости быть не похожим на других — всего того, что так выводит из себя посредственность. Калибан обрушил свою ярость на зеркало, которое упорно не хотело ему льстить и не без издёвки отражало его уродство. Уайльд сочинял себя как роман, но когда выяснилось, что он серьёзнее, чем хочет казаться, благопристойное общество попросту захлопнуло его как надоевшую книгу. Была найдена щель в доспехах «короля жизни», и ханжи с ликованием вонзили в неё отравленную стрелу своего правосудия.

Самое поразительное, что Уайльд как бы предвидел трагический финал романа своей жизни и сознательно шёл к нему. Когда Андре Моруа читал лекцию студентам Кембриджского университета «О биографии как художественном произведении», он напомнил там, как Оскар Уайльд в одной из своих бесед «заметил, что жизнь, для того, чтобы быть

--">