Евгений Николаевич Андреев - Небо вокруг меня

на завод за истребителями Яковлева. По пути удалось побывать в родном городе, после долгой разлуки встретиться с сестрой. На заводе увидел мальчишек у станков. Вот оно, наше детство. Детство, сражавшееся с фашизмом. После этого желание было одно — скорее в небо.

Становлюсь парашютистом

Вновь учеба. А в свободное время весь коллектив школы трудился над восстановлением разрушенного фашистами авиационного хозяйства. Груды битого кирпича и щебня остались на месте учебных корпусов и служебных зданий школы. По краям аэродрома торчали обгоревшие остовы ангаров.

Однажды, разбирая завалы, я познакомился с Григорием Портом. На груди старшины красовался значок парашютиста с подвеской, на которой стояла цифра 300.

— Это что же, столько напрыгали? — удивился я. Старшина утвердительно кивнул головой.

— А как бы мне прыгнуть? — спросил его.

— Подожди, начнем летать — напрыгаешься.

Но мне не терпелось. И я стал частым гостем в парашютной комнате, расспрашивал старшину об устройстве парашюта, помогал распускать и просушивать на воздухе огромные шелковые купола. Так началась наша дружба. Григорий Порт научил меня укладывать парашюты, и я стал проворно справляться с никелированным крючком, которым втягивают стропы в соты ранца — ячейки.

Однажды старшина встретил меня вопросом:

— Хочешь стать укладчиком парашютов?

Я с готовностью кивнул головой, решив, что пока полетов нет, можно поработать и укладчиком.

— Тогда садись и пиши рапорт командованию. Должность укладчика не занята.

Через несколько дней приказом по Армавирской школе пилотов меня назначили укладчиком парашютов. Новая должность была на редкость ответственной. От укладчика парашютов требуется безупречная точность, исключительная внимательность, строжайшая дисциплина. Вроде бы не сложно натягивать тугие резинки, прицепляя их прочными крючками к петлям клапанов. Но это только на первый взгляд. Перепутаешь крючки — ранец в воздухе не раскроется.

Многие профессиональные укладчики в дальнейшем становятся парашютистами. Немного позже мне пришлось услышать имя, а затем и лично познакомиться с Николаем Васильевичем Низяевым, уложившим за свою жизнь свыше тридцати тысяч парашютов. Когда-то он работал с Валерием Павловичем Чкаловым, укладывал парашюты другим прославленным летчикам — Владимиру Коккинаки, Михаилу Громову, Марине Расковой.

Долгое время Н. В. Низяев одновременно с укладкой парашютов занимался испытанием их новых образцов. Причем первый экспериментальный прыжок он совершил в сорокатрехлетнем возрасте. Ученики Н. В. Низяева, среди которых В. Петренко, Н. Жуков, П. Ищенко, стали известными испытателями и рекордсменами.

Мысленно я уже не раз висел под шелковым куполом парашюта. Казалось, что все уже знаю по книжкам, учебным плакатам. Готовился к первому прыжку и практически — тренировался на подвесной системе, трамплине, спортивных снарядах. К тому времени у меня был первый разряд по гимнастике и специальные упражнения давались легко, приносили большое удовольствие.

День первого прыжка. Сажусь в кабину старенького, видавшего виды По-2. На высоте восемьсот метров летчик сбавил обороты, кивком головы дал знак приготовиться к прыжку. Я вылез из кабины, встал на плоскость крыла и правую руку перенес на вытяжное кольцо. Страха не было, просто казалось, что очень долго стою на плоскости. Наконец услышал: «Пошел!» — и оттолкнулся от самолета.

Когда мне показалось, что скоро земля, рванул вытяжное кольцо. Сильный динамический удар — и мое стремительное падение прекратилось. Шелковый купол плавно и приветливо раскачивался над головой. Поудобнее устроившись в круговой лямке подвесной системы, стал рассматривать наш городок. Скорость снижения сначала не ощущалась, потом земля стала надвигаться все стремительнее.

— Развернись, развернись по ветру! — кричали с земли.

Наконец понял, что кричат мне, и стал поспешно разворачиваться. Приземлился удачно. Купол парашюта лег рядом.

Освободившись от подвесной системы, увидел старшину Порта.

— Молодец! Поздравляю! — Григорий, подбегая, протягивал мне руку.

Я — испытатель

С тех пор мною овладела страсть к прыжкам с парашютом. Перечитал о них все, что мог достать. Так я узнал, что зачинателем советского парашютизма был военный летчик и планерист Леонид Григорьевич Минов. В 1929 году он первым --">