Константин Михайлович Симонов - Записки молодого человека

как мало у англичан лиш­них людей в их штабном аппарате. Весь штаб крыла состоял из подполковника — командира крыла, из офицера Интеллидженс Сервис — он же начальник штаба и начальник разведки в чине капитана, из мистера Ходсона — заведующего административной частью, и трех унтер-офицеров — клерков штаба. Все остальное — только летный и технический сос­тав.

На знакомство с англичанами у меня ушло два дня. С особой тщательностью и подробностью мис­тер Ходсон показывал нам хозяйственную сторону дела. Англичане приехали, не собираясь расставать­ся со своими домашними привычками, и привезли с собой множество отечественных бытовых и хозяй­ственных предметов. В жилых комнатах летчиков мистер Ходсон показывал нам все то снаряжение, которое возит с собой английский офицер. Оно благоразумно подобрано и при этом относительно портативно. Разумеется, при условии сидения на одном месте. Всего уже и не упомню, а в частно­сти, каждому офицеру полагается иметь пять одеял, из которых может быть сооружена кровать, а в слу­чае надобности — палатка. Кроме того, с собой во­зится небольшая брезентовая ванна и ведро, ибо предполагается, что уважающий себя англичанин без ванны не проживет.

Мистер Ходсон водил нас по разным комнатам штаба, и в однрй из них произошел забавный разго­вор.

— А вот это наш шифровальный аппарат,— сказал Ходсон, показывая мне какую-то крутящуюся штуку. Перед ней сидел человек, а самой этой штуки я от­родясь не видел.

Мы с Германом кивнули головами с понимающим видом. После этого Ходсон небрежно сказал:

— А хотя вам, наверное, не впервые это ви­деть. У вас ведь такие же аппараты?

Мы промолчали.

Переждав это молчание, он повторил:

— Какие у вас аппараты, такие же круглые, да?

Юрий Герман сказал, что, очевидно, да. Впрочем, он не знает точно.

— Но у вас же не руками шифруют,— настойчиво сказал Ходсон.— Ведь верно? У вас же все-таки на аппарате шифруется?

На этот раз Юрий Герман промолчал, а я сказал, что, очевидно, не руками, но я лично вижу шифро­вальный аппарат впервые в своей жизни.

Хотя это была святая правда, но по лицу Ходсона я увидел, что он мне, видимо, не поверил. Счел, что мы осторожничаем с ним и уклоняемся от ис­тины.

После осмотра штабных помещений мы отправи­лись на аэродром. Шел мелкий снежок, и было до­вольно холодно. Кругом нас сновали английские солдаты, Все они ходили налегке — серые штаны, шерстяная куртка, на голове — пилотка, а в руке или у пояса неизменная каска, по форме больше всего похожая на перевернутую тарелку.

Когда я спросил Ходсона, зачем они носят с собой эти каски, он сказал, что таков приказ по армии: ни при каких обстоятельствах не расставаться с каской. Что офицеры еще иногда позволяют себе в этом смысле вольности, но солдатам это категорически не разрешается, и один из них недавно даже попал за это под суд.

При встрече англичане неизменно козыряли, но делалось это как-то небрежно, я бы сказал, слегка. Солдатской выправки в обычном понимании этого слова не чувствовалось. А в то же время за этим чувствовалась какая-то иная, своя форма дисцип­лины.

Как и все здешние северные аэродромы, аэрод­ром представлял собой довольно большое зигзаго­образное поле, искусственно выравненное, очищен­ное от валунов и со всех сторон окруженное скала­ми. Все самолеты, кроме дежурных, стояли по кра­ям поля, в небольших замаскированных сверху укры­тиях. Несколько англичан играли в футбол посреди снежного летного поля.

Мы подъехали на машине к командному пункту крыла и взобрались на скалу, на которой он нахо­дился.

В помещении командного пункта сидел подполков­ник Ишервуд, красивый человек небольшого роста, с тяжелой, начинающей седеть головой и умным лицом. Рядом с ним сидел капитан — офицер Интеллидженс Сервис, неплохо говоривший по-русски и производивший впечатление совершенно обратное тому, какое производил подполковник. Подполков­ник был, несомненно, солдат, в то время как капитан был, несомненно, разведчик. Чего он, впрочем, и не скрывал.

Особенно длинного разговора не получилось. Мы

--">