Стэнли Мэтьюз - 35 лет на правом краю

трудился, трудился. У меня была цель: мяч должен стать послушным. И если иногда не уда­вался какой-нибудь элемент, я вы­ходил во двор или на полянку и упражнялся часами, а то и днями до тех пор, пока не убеждался, что овладел им в совершенстве. Так изо дня в день работал я с мячом все серьезнее и над более сложными упражнениями, забыв, что такое отдых. Наряду с этим я постоянно выступал за школьную команду. Мне было понятно, что нельзя забывать условие отца: стать членом сборной школьников Англии, но только не знал, как это можно сделать. Я и не подозревал в тот момент, что на меня уже об­ратили внимание селекционеры сборной...

Тогда я не знал еще, что все нор­мальные дети не встают так рано и не тренируются так настойчиво и систематически, как я под руковод­ством отца. Но хорошая учеба в школе и прилежные тренировки полностью вознаградили меня за то, что я не имел всех тех удо­вольствий, которые получают ребя­та в детском возрасте. Однажды староста нашего класса сказал, что меня приглашает к себе директор школы для какого-то важного раз­говора... В чем я провинился? — вот мысль, пришедшая первой мне в голову. Со страхом остановился я у двери кабинета директора. Как в тумане, вступил в его комнату. Мне показалось, что я нахожусь в каком-то безграничном зале. Я весь дрожал. В это время ко мне обратился директор.

— Как поживаешь, Стэнли? Тебя можно поздравить! Сегодня мне со­общили что ты включен в нацио­нальную сборную школьников на игру со сборной Уэльса в Борнемуте. Матч состоится через три неде­ли Что ты думаешь об этом?

Я не верил своим ушам. Кровь прилила к лицу, губы ссохлись. Я стоял, словно громом пораженный. Только огромным усилием воли я заставил разомкнуть губы, чтобы поблагодарить директора и попро­сил стакан воды. После того как я напился и немного успокоился, ди­ректор добавил:

— А теперь еще одна неожидан­ность для тебя: решено, что ты бу­дешь играть правым краем.

— Как правым краем? — уди­вился я. — Я ведь никогда не иг­рал на этом месте. Вы думаете, мне удастся хорошо сыграть?

Директор сел за стол и сказал:

— Думаю, что ты оправдаешь наши надежды. А сейчас беги до­мой. Поздравь родителей с хоро­шей вестью.

Надо ли говорить, что домой я прибежал с рекордным временем. Мать с отцом как раз сидели за столом и пили чай. Увидев меня, мать испуганно вскочила со сту­ла: "Что случилось, Стэнли?" Она явно боялась услышать что-нибудь недоброе. Я взял ее за руку и, как во сне, еле прошептал, обращаясь к отцу:

— Меня включили в сборную школьников Англии на матч с Уэль­сом. Я буду играть правым край­ним! — И дальше уже окрепшим голосом с гордостью сказал: — Что ты теперь думаешь, отец? Есть у меня шансы стать профессиональ­ным футболистом? Теперь ты, на­верное, выполнишь свое обещание.

Отец поднялся из-за стола, подо­шел ко мне и обнял. Он не смог скрыть волнения и радости:

— Мать, ты слышала? Наш Стэнли включен в сборную. Все в порядке. мальчик...

Отец сам провожал меня на вок­зал. На прощанье он мне сказал: "Теперь все зависит от тебя само­го. Желаю тебе большого счастья, сынок".

Станционный перрон почти уже скрылся из виду, но я все еще ви­дел фигуру отца, машущего рукой. Мне далее показалось, что он под­нес к глазам платок...

Все время пути до Лондона из го­ловы не выходили последние слова отца: "Все зависит от тебя самого! Все зависит от тебя!". И чем боль­ше я повторял это, тем больше рос­ла во мне уверенность, что все бу­дет в порядке.

Да, с этого времени все зависело от меня самого.

Наконец настал тот момент, ког­да я вместе с другими ребятами выбежал на поле стадиона в Борнемуте. Разве можно сравнить с чем-нибудь другим чувство, когда ощущаешь под ногами зеленую тра­ву футбольного поля!

Впервые в жизни я вышел на по­ле такого большого стадиона. Сде­лав первые шаги, я почувствовал, что футбол — это мое будущее, а все остальное для меня никогда не будет иметь столь важного значе­ния, От радости и счастья хотелось даже запеть...

В том матче мне не удалось за­бить ни одного гола. Но мы победили — 4:1. По общему мнению я сыграл хорошо.

Перед матчем я просил родите­лей, чтобы они не ездили смотреть мое первое официальное выступле­ние. Между тем, когда игра кончи­лась, пожалел, что отец и мать не были на трибуне.

--">