Николай Александрович Карташов - Маресьев

казалось мне особым: никогда и нигде я не видел такого неба, такой чистой и голубой лазури, как в Камышине. Как захотелось мне тогда летать и подняться ввысь на этой крылатой птице, посмотреть сверху на наш город, увидеть Волгу в ее величественной красоте, полюбоваться безбрежными приволжскими далями».

За три с лишним столетия своего существования Камышин многое повидал, пережил и выстрадал в метелях времени. Начинался город, как и большинство порубежных городов, с крепости, которую основал в 1697 году государь Петр I. Крепость нарекли Петровской. Однако сам город получил название Дмитриевск в честь Святого Димитрия Солунского. Так решили присланные сюда служить стрельцы, взяв великомученика в свои небесные покровители.

С годами город получил имя Камышин по названию протекающей в здешних краях неприметной речки Камышинки. Жители стали себя величать камышанами, а главным атрибутом герба города они выбрали камыш.

Говорят, что ни город — свой норов, что ни село — свой обычай. Издревле камышане растили хлеб, занимались рыболовным промыслом, добывали строительный камень, перерабатывали лес, изготавливали тележные колеса, мельничные жернова производили хлопчатобумажную ткань, знаменитую сарпинку, плели корзины… В годину суровых испытаний Камышин посылал защищать Отечество всех, кто был способен носить оружие.

Славился город и своими арбузами. Впрочем, слывет и по сей день, являясь арбузной столицей России. А любой камышанин поведает приезжему человеку легенду об этом сладком фрукте-овоще-ягоде. А легенда такая. В 1722 году, когда флотилия Петра I на всех парусах следовала в Персидский поход, она сделала остановку в здешнем краю. Сойдя на берег, царь принял из рук местного воеводы угощение — арбуз. «Зело отменный плод!» — воскликнул государь и приказал отлить на монетном дворе медный арбуз и установить его на шпиле ратуши. Так ли это было на самом деле или всего лишь красивый миф, но между тем медный арбуз в городском краеведческом музее выставлен на всеобщее обозрение.

Когда Маресьев появился на свет, Камышин был одновременно купеческим и промышленным городом. Одних только магазинов и лавок насчитывалось свыше двухсот. Что касается промышленности, то здесь работали лесопильные, мыловаренный, чугунолитейный, кожевенный, пивной заводы, а также типографии, макаронная фабрика, паровые и ветряные мельницы. В кузницах изготовляли хозяйственный инвентарь и продавали на ярмарках. В речной порт, куда провели ветку Рязано-Уральской железной дороги, причаливали баржи и плоты с лесом, нефтью, углем, зерном… Ежегодно через порт проходило несколько миллионов тонн грузов. В быстро развивающийся город шел, ехал, плыл на заработки крестьянский люд из ближних и дальних хуторов и сел.

Из хутора Веревкин, сложив на телегу скромные пожитки, приехали в Камышин за лучшей долей и родители Алексея Маресьева. Отец, Петр Авдеевич, устроился рабочим на один из крупных лесопильных заводов города. Туда же приняли на работу и мать Екатерину Никитичну. Молодой семье выделили комнату при конторе лесовладельца купца С. П. Рогожина.

Родители жили в мире и согласии, рожали и растили детей. К моменту появления на свет Алексея в семье Маресьевых уже было два сына — Петр и Николай. Такое спокойное течение жизни продолжалось бы, наверное, дальше, но в августе 1914 года грянула Первая мировая война.

И хотя залпы ее орудий грохотали за многие сотни верст — гулкие раскаты этих залпов и рвущихся фугасов подспудно присутствовали и в Камышине, и в сердцах его жителей. В речном порту на баржи, а на железнодорожной станции в вагоны регулярно грузили провиант для действующей армии. В кузницах ковали подковы для лошадей и наконечники для казачьих пик. На кожевенном заводе денно и нощно выделывали кожи для армейских надобностей. Обыденностью стали печальные вести о погибших камышанах. А в тишине ночного города часто надрывно тянулись мехи гармоник и слышались нестройные частушки разгулявшихся новобранцев:

Ты не трогай, немец, русских,

Ихних братьев и сестер,

Не даст русский их в обиду,

И тесак его остер…

В один из дней ушел на империалистическую, как стали говорить потом, и Петр Авдеевич Маресьев. Воевал исправно. Екатерина Никитична, уже носившая под сердцем третьего сына, терпеливо ждала мужа. Вечерами, управившись с домашними делами, она тихо молилась перед образами, --">