Вячеслав Сафронов - Иона

Лейб-гвардии Измайловского полка. Для Ионы Матвеевича – родная стихия. Гвардейцы со временем потеснились и бывшие их строения оставным военным и прочим штатским под жилье уступили.

Здесь, в двух шагах от Фонтанки, и живет Иона Матвеев Глашкин.

1-рота Измайловского полка, дом номер 7, как в адресной книге и значится.

А где Иона свою барышню встретил, то в этом тоже никакой тайны нет.

Глава вторая. Генеральский тариф. I

"Любезный брат наш, сударь Иона Матвеевич…"

"Министерский почерк у волостного писаря", – Иона подошел к окну, подставляя мелкую вязь под синеватую струю уличной иллюминации.

С родными Глашкин виделся нечасто. Да и родни у него, как у нищего одежек.

Старшие сестры давно замужем, младший брат Николай совсем мальцом был, когда Ионе в рекруты жребий вышел. Брат Епимах, вот и вся семейственность.

"Живем, не жалуемся. Племянницы твои Пелагеюшка и Аннушка, слава Богу, в замужестве определились. Средний Максим службу служит, шлет весточки. А мы, сударь наш Иона Матвеевич, с Данилой, Акимом, Василием большим и Василием меньшим на землице, что за батюшкой нашим была. А у Данилы, Акима, Василия большого женки и ребятишки, а Василий меньшой женихается."

"Землица, все добро и тяготы от нее", – Глашкин представил себе Епимаха, пересказывающего писарю нехитрую историю. Дюжина ртов на клочок пашни.

"Слава Богу, нам хватает, а много кто в Тулу нанялся по разным работам, а кто извозом промышляет".

Каменная столица равнодушно сверкнула моноклем газового фонаря и, не удостоив взглядом провинциальную петицию, простучала тросточкой к манежу Лейб-гвардии.

"И-и", – радостно поприветствовали холеные жеребцы родственную светскую душу.

"И, и", – невесело передразнил их Иона Матвеевич. – "И, и, … Извоз. Да не тульский, а петербуржский первостатейный. Ну да не таких уламывали. Столица, как девица, возьмем приступом".

II

"Любезный брат мой Епимах Матвеевич, по долгому размышлению об волнительном твоем положении касаемо семейных забот и неопределенного земельного состояния пишу тебе мною задуманное дело…"

Считать Иона умел. Видно, разглядело начальство в Глашкине сметливость и надежное отношение, назначая его на должность каптенармуса. Ротный гроссбух по части прихода и расхода содержался в образцовом порядке с точностью до полушки, а увесистый гренадерский кулак отбивал охоту поживиться за казенный счет даже у взводных унтеров.

Пенсию от военного ведомства, 100 рублей серебром в год, Ионе Матвеевичу тратить было не на что, не считая родственной помощи. Обходился курьерским жалованьем и скопил после отставки от военной службы некоторую сумму, которая, как оказалось, вполне вписывалась в задуманное им предприятие.

"А если на то будет твоя воля и племянники мои не восперечат твоему отцовскому слову и брат наш Николай если охоч будет и кто из них в Петербург под мою заботу прибудет то ты, Епимах Матвеевич, мне о том сообщи…"

III

Смету на устройство извоза Иона определил такую:

– 3 лошади для легкового извоза по 40 целковых за лошадиную душу, приличествующую столице;

– 1 ломовая лошадь в 50 целковых для грузовых перемещений;

– упряжь и прочая амуниция – 20 рублей;

– 2 пролетки внаем по 10 рублей ежемесячно, да на кузнеца и ремонт из них же.

А если дело пойдет, за 200 рублей и собственной добротной пролеткой обзавестить можно;

– 30 целковых в месяц на размещение конного хозяйства и родственников, кого Епимах Матвеевич в Петербург к брату направит, а именно, с лошадью и телегой;

– 40 рублей в год казне налогов.

Итого, на первоначальное обзаведение – 200 рублей.

Да каждый месяц 50 рублей расходов на недвижимую часть.

Кроме того, в месяц на 5 лошадей:

сена – 120 пудов;

овса – 45 пудов;

отрубей – 15 пудов;

моркови – 22 пуда.

Итого, еще 110 рублей.

И 15-20 рублей на пропитание артели.

В сумме у Ионы Матвеевича расходов получилось:

– 200 рублей вынь да положь сразу;

– 180 рублей для круглого счета в месяц.

К доходной части Иона Матвеевич подошел с осторожностью.

На одну лошадь для людского перемещения, с учетом простоя и если не драть как лихачи:

– полтина в час на круг по шести часов в светлое время и три часа в ночное, хоть ночным пассажирам другой тариф назначен. Итого, четыре с полтиной в день;

– вполовину от этого на вторую лошадь, потому как и людям и лошадям отдых полагается, а --">