Елена Евгеньевна Агратина - Венецианская художница Розальба Каррьера: жизнь и творчество

рядом у этих последних бывает раза в четыре больше денег, нежели у первых…”»¹⁷.

Очевидно, фамилия Каррьера принадлежала к «богатым». И хотя в семье было очень мало денег, детям, Розальбе, Анджеле и Джованне, дали достойное воспитание и образование. Имена их учителей нам неизвестны, но все девушки хорошо писали по-французски, сочиняли стихи, а Анджела к тому же была замечательной музыкантшей, так что даже получила некоторую известность при дворе в Дюссельдорфе, где жила какое-то время с мужем – художником Антонио Пеллегрини, с которым сочеталась браком в ранней юности. Анджела имела склонность к живописи и вполне могла бы стать неплохой художницей, однако всегда довольствовалась ролью помощницы – сначала сестры, затем мужа.

Джованна, или, как называли ее близкие, Джованина не сумела создать собственную семью и постоянно жила с Розальбой. Джованна стала преданной компаньонкой сестры и ее незаменимым ассистентом. Она помогала ей в работе, делала копии с ее произведений.

Поскольку семья почти всегда находилась в затруднительном финансовом положении, и матери девочек приходилось изготавливать на заказ кружева и вышивки, Розальба, Анджела и Джованна делали рисунки для ее работ, создавая оригинальные модели, которые скоро начали пользоваться популярностью у знатных заказчиц. Как утверждает Б. Сани, несколько подобных рисунков хранится в коллекции Вианелли в Кьодже. Уже упомянутый нами аббат Вианелли получил в дар от наследника Розальбы господина Педротти ее письма, дневники, записки и альбом рисунков, теперь, к несчастью, утраченный. Однако несколько листов – неизвестно, из этого ли альбома – сохранились и были доступны Б. Сани. Она пишет, что эти изображения цветов больше напоминают зарисовки для гербария, чем эскизы для вышивок¹⁸.

Исключительные способности юной Розальбы к рисованию были замечены другом семьи аббатом Рамелли. Он высоко ставил работы итальянских миниатюристов, сам работал в этом жанре и склонил к нему начинающую художницу. Она стала создавать миниатюры для табакерок и медальонов, заказы на которые поступали бесперебойно. Как пишет Сенсье, в это время «в Европе возникла новая мода: праздновала победу Империя табака; это зелье покорило воображение всех и каждого, а изящно украшенная табакерка стала необходима в любой хорошей компании»¹⁹. Склонность к изяществу и вкус к элегантным предметам роскоши были свойственны Розальбе. Она, возможно через аббата Рамелли, обратилась за профессиональными советами к Жану Стева – французскому миниатюристу, жившему тогда в Венеции. С 1698-го по 1703 год Розальба, видимо, занималась только миниатюрой. Судя по всему, особенной популярностью у заказчиков пользовались портреты, а также композиции, подобные «Девушке с голубем», которую Розальба несколько раз повторила. Именно за эту работу художница в 1705 году получит звание академика. К 1703 году относятся ее первые пастели. Среди учителей Каррьера называют сразу нескольких живописцев: Джузеппе Дьямантини, Антонио Балестра и Пьетро Либери. Один из итальянских авторов пишет: «Постоянное тесное общение с Джузеппе Дьямантини должно было сформировать первую манеру Розальбы, по школьному правильную и старательную; которая довольно скоро преобразовалась в более живую и непосредственную под влиянием другого учителя Каррьера – Антонио Балестра, который привез из Рима, где побывал около 1690 года, не только высокое мастерство и нежность кисти, но изысканную грацию Корреджо и любовь к изящному декоративизму»²⁰.

П.П. Вейнер в своей статье цитирует отрывок из записок Мариэтта, где говорится о сходстве манер Розальбы Каррьера и Пьетро Либери: «Я нахожу, что в изображении голов (особенно женских) мадемуазель Розальба многое переняла у Пьетро Либери, зачастую перед нами оказываются те же характеры, те же черты, особенно близко изображение губ; с той только разницей, что головы Розальбы отличаются куда лучшим колоритом, чем произведения Либери, они свежее и живее. Их чудесные краски заставляют забыть об их не совсем правильном рисунке, – в этом Розальба бывает очень небрежна, – но, как и у Корреджо, у Розальбы неправильности проистекают от артистичности манеры и поэтому простительны. Тот, кто вложил кисть в руку Розальбы, был либо учеником, либо большим почитателем Либери; когда мадемуазель Розальба лишь входила в мир живописи, ее неведомый учитель должен был предложить ей --">