Иван Матвеевич Жигалов - Дыбенко

десятины, один суглинок. До масленицы едва хватало хлеба. Таких малоземельных бедняков много в округе… Осенью Ефим Васильевич после окончания полевых работ уходил на заработки — заготовлять осину для спичечных фабричонок, которых в Новозыбкове было несколько. Брал и ребят с собой, все же помощники, да и к труду привыкали.

Едва Павлу исполнилось восемь лет, и его определили к местному богачу-коннодержателю пасти лошадей. Вставать приходилось в четыре часа утра. Работа хоть и нетяжелая, но очень уж беспокойная. Лошади молодые, резвые, на ногу легкие, за ними смотри да смотри, чтобы траву или посев в чужом поле не помяли. Случись такое, хозяин семь шкур спустит да еще жалованья лишит. А жалованье — шесть рублей за лето. Первый свой заработок Павел принес сполна и на лошадях накатался вдоволь.

Летом в семье Дыбенко трудились все, но наступала осень, а с ней новые заботы. Начинались занятия в школе, заработок сокращался. Ефим Васильевич, сам неграмотный, хотел, чтобы дети, особенно сыновья, были обучены. «Девочкам оно необязательно, — рассуждал он, — а вот парень безграмотный что слепой без поводыря».

— Учитесь, братики, теперь я помогать стану, — сказала старшая сестра Мария. Ей недавно исполнилось пятнадцать. С утра и допоздна укладывала она спички, а норма немалая — 250–300 коробков; по ночам вместе с матерью и сестрами стирала чужое белье.

В девять лет Павел поступил в школу. Он был прилежным, способным учеником, после начальной школы перешел в двухклассное городское училище, вечером работал на маслобойне, их тоже было много в Новозыбкове. Домой возвращался усталый, злой, ругал хозяина, который заставлял их трудиться наравне со взрослыми, а платил мало.

Отец хмурился, он не любил, когда «благодетеля» бранят.

— Свои законы не устанавливай, скажи хозяину спасибо, что дает подработать…

Павлу не хотелось спорить, хотя покорность отца угнетала. «Все от бедности, каждому грошу рад».

А отец не унимался, укорял Павла:

— Это все Алешка, отпрыск кузнеца, мутит воду. Ох, Павлушка, не доведет тебя до добра эта дружба.

С Алешкой Павел случайно познакомился. Шел вечером с работы, смотрит, ватага городских ребят во главе с сыном булочника Федькой, заводилой и драчуном, пристают к мальчику.

— А ну оставьте его! — властно сказал Павел. — Не стыдно, пятеро на одного?!

— Отойди, голытьба, а то я вот тебя! — Федька толкнул Павла.

Павел не растерялся, боднул головой обидчика в живот, тот только ахнул. Произошла потасовка. Разняли прохожие.

Оставшись вдвоем, Дыбенко спросил паренька:

— Чего верзила к тебе пристал?

— Обозвал меня пришлым голодранцем, сказал, чтобы мы с дядей убирались туда, откуда приехали.

А приехали они из Минска. На окраине Новозыбкова Иван Тихонович открыл кузницу. Мастер он на все руки: подкует лошадь или обрядит телегу — смотреть любо-дорого; может вылудить самовар, залатать прохудившийся котел, починить часы. Одним словом, любое дело ему по плечу.

Ефим Васильевич Дыбенко говорил, будто приезжий кузнец человек опасный, находится под надзором полиции.

Было Ивану Тихоновичу за пятьдесят, как и большинство новозыбковцев, носил бороду, отличался добродушным нравом, любил детей, и те быстро привязались к нему. Встанут у раскрытых дверей кузницы и кричат:

Кузнец палочки кует,

Алешка песенки поет…

Иван Тихонович угощал ребят семечками, иногда конфетами.

Павел понравился кузнецу, он поощрял дружбу его с Алешкой, рассказывал им удивительные истории о борцах за счастье народное. Его любимым героем был Емельян Пугачев. Часто в воскресенье кузнец усаживал Павла и Алешу рядом и читал вслух роман Г. П. Данилевского «Черный год». «Неверно здесь про пугачевское восстание написано; уж очень господа выглядят добродетельными», — говорил Иван Тихонович. Прочитали они «Капитанскую дочку». Александр Сергеевич Пушкин, по словам кузнеца, правдивее показал Пугачева. «Только зачем Емельяну Ивановичу понадобилось объявить себя царем?»

От кузнеца Павел Дыбенко услышал о расстреле мирной демонстрации рабочих Петербурга 9 января 1905 года.

— Шли рабочие к Зимнему дворцу с иконами, хотели поведать царю о своей горестной жизни, а их встретили пулями.

Однажды Иван Тихонович попросил Павла отнести записку в книжный магазин Федору Георгиевичу --">