Иван Петрович Кургузов - Солдатская доблесть

врагом. Горят несколько танков, бронетранспортеров. Захлебнулись три атаки пехоты… Но силы слишком неравны, все меньше остается советских солдат.

— «Ручей»! «Ручей»! Дайте крышу по С. О. 253. Быстрее крышу по С. О. 253!» — Это артразведчики, точно определив координаты, пришли на помощь. Вздрогнула земля, загудело небо. Столбы земли встали памятниками несгибаемому мужеству.

— Нас восемь, — решает лейтенант Титов, — надо помочь товарищам. Пока артиллерия ведет огонь, атакуем врага. Он сразу не поймет, сколько нас. И под прикрытием артогня отступим в лес вместе с поисковой группой. Нельзя бросать в беде товарищей!

Восемь отважных с криком «ура» ринулись в атаку, гранатами прокладывая себе путь.

Среди фашистов поднялась паника. Но подошедшее подкрепление сделало положение бойцов просто критическим.

…Сколько времени шел бой, Бултыр не помнит, не знает… Как будешь знать, если то тишина, то выстрелы кругом, разрывы… Тело словно чугунное всей тяжестью прижалось к земле, и нет сил поднять его.

Вот он снова пришел в себя, вокруг тишина. Открыл глаза и сразу же закрыл, вжался в землю. Фашисты с пистолетами в руках шли от одного раненого к другому. Гулко хлестали выстрелы… Гитлеровцы делали все это хладнокровно, о чем-то переговариваясь, покуривая, пересмеиваясь…

Бултыр лежал недвижим. Сколько? Не знает, сознание вновь оставило его. Когда очнулся, солнце было уже высоко, гитлеровцев не видно. Только он, да изувеченные трупы бойцов с вывернутыми карманами… Бултыр собрался с силами, пополз, волоча перебитую ногу. И вдруг услышал протяжные стоны. Пополз на стоны… Сержант Иванов! Их сержант! Лицо, руки, гимнастерка покрыты темно-бурыми пятнами крови. Глаза закрыты. Если бы не стон, не принять его за живого. Это, видно, и спасло его от фашистских извергов-мародеров.

— Тихо, тихо, браток, — шепчет Бултыр, — сейчас помогу… Крепись. Делать будем все по порядку, — нашептывал он больше для себя, чем для товарища. Тот все равно не мог слышать его. — Поползем вот к тем кустикам, перевяжем раны, напьемся, а потом подумаем, что делать дальше…

Бултыр отползет на метр, полтора, а потом подтягивает своего раненого побратима. Вот под руку попался индивидуальный пакет, фляга с водой. Поднес ее ко рту товарища, тот сделал глотка три, пришел в себя. Бултыр стал перевязывать раны. Он торопился, каждую минуту могли появиться гитлеровцы. Сержант стонал, часто терял сознание: много потерял крови — раны страшные. Немного передохнув, сориентировавшись, Аманов решил все же подальше отползти от этого проклятого места смерти.

Преодолевая боль, стал ползти. Метр, полтора… Потом подтянет сержанта. Метр, полтора…

Бултыр сам терял сознание, приходил в себя, и снова полз…

«Дойдем… дойдем… обязательно дойдем…» Только к вечеру, когда солнце уже скрылось за лесом, герои добрались до опушки. И оба впали в забытье — больше сил не было. Силы пришли к утру.

«Сколько времени, сколько метров они проползли с рассвета? Неужели так много? Откуда русская речь? Неужели свои? Свои, свои!»

…В госпитале они лежали рядом. Рядом дрались с фашистами. Вот только смерть друга Бултыр не видел. Это произошло под Берлином.

Вот оно логово фашистского зверя!

Настроение бойцов праздничное. Пусть они знают, что впереди еще смертельные бои, что многие из них не доживут до теперь уж близкого Дня Победы. Главное, что дошли, выполнили клятву погибшим!

Артиллеристы разворачивают пушки, шутят: «Ну, родимые, поворачивайтесь живее. Берлин ждет огонька. Гитлеру подарочек надо послать погорячее».

Щиты, стволы гаубиц оклеены лозунгами: «Дадим первыми огонь по Берлину!», «Каждый снаряд — в цель, богатыри-артиллеристы!»

Недолга тишина на фронте. Гром тысяч орудий — вздрогнула земля… Это пришло возмездие!

…Отгремели бои, зажили раны солдат. Пожелтевшие листки благодарностей, вынесенных командованием, — этапы боевого пути сержанта Бултыра Аманова. Ордена, нашивки ранений — аттестат подвигов во имя Родины.

Всем смертям назло живет, трудится бывший фронтовик! А ведь не каждому было суждено пройти всю войну. От и до…

ЭСТАФЕТА ПРИНЯТА

Николай Иванович Голубичный родился в 1914 году в селе Добровилья Харьковской области. Он рано лишился --">