Раиса Давыдовна Орлова-Копелева - Воспоминания о непрошедшем времени
Название: | Воспоминания о непрошедшем времени | |
Автор: | Раиса Давыдовна Орлова-Копелева | |
Жанр: | Биографии и Мемуары | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | СЛОВО/SLOVO | |
Год издания: | 1993 | |
ISBN: | 5-85050-339-0 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Воспоминания о непрошедшем времени"
В 1993 г., уже после смерти Орловой, увидела свет ее книга «Воспоминания о непрошедшем времени», в которой она с непреоборимой беспощадностью к себе рассказала о жизненных перипетиях своего поколения.
Эту книгу Раиса Орлова писала двадцать лет. Она вновь и вновь перебирала все случившееся на ее веку, пыталась ответить себе и читателям, как вышло, что в молодые и зрелые годы верила в ложь и была невольной соучастницей этой лжи и зла, до конца ли искупила то, в чем считала себя виноватой. Пожалуй, особая ценность книги в том, что окончательного ответа автор не нашел.
Читаем онлайн "Воспоминания о непрошедшем времени". [Страница - 173]
Снова и снова строго спрашиваю себя: не потому ли я увидела некие недостатки людей, в которых только вчера находила олицетворение истины, что эти недостатки как бы оправдывают примирение с тем, чего нельзя победить? Я своей жизнью не жертвую. Более того, глубоко сожалею, что по причинам, от меня не зависящим, мне не дают больше ни печататься, ни преподавать. И продолжаю глубоко уважать и нежно любить тех своих друзей (и не только друзей), которые живут и работают в системе.
В старом гимне есть и другие слова:
Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…
«Разрушить до основанья» — это, быть может, самое страшное, что ждет Россию. Не дожить бы…
Мне глубоко чужд мировой пожар. Чужд и по особенностям моей натуры. Чужды перевороты политические, несущие неизбежно кровь и слезы. Чужд и пожар словесный. Герцен писал Огареву: «…тебе хирургическая фраза не беда, а мне беда…»
Потому Аркадий Белинков сегодня еще более чужд, чем десять лет тому назад.
То страшное, что возникло, что построено в нашей стране, разваливается тоже уродливо. Должно быть, это неизбежно. Люди, способствующие тому, чтобы оно скорее развалилось (я говорю только о людях слова), вероятно, и не могли быть иными. Это прежде всего революционеры. Они железные. Они переступают через любую слезинку.
Великое строение книги «Архипелаг ГУЛаг» и не могло напоминать греческие храмы, изваянные из белого мрамора; не могло там быть богов, исполненных спокойного величия. Вероятно, разного рода искажения вообще присущи подобным беспримерным строениям. В них внутренне заложен, исторически необходим оскал ненависти, тот самый, что так отталкивает меня.
Аркадий Белинков — характер исторический. Характер переходного времени, не совпавший на фазу.
«Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в битву за добро, за истину, за справедливость, — и так шаг за шагом до геенны огненной и Колымы… страшен дух ненависти в борьбе за правое дело…» — пишет Григорий Померанц («Сон о справедливом возмездии»). Мне страшны дьяволы в любых обличьях.
«Меня посадили за дело, — говорил Белинков нередко, — я-то всегда ненавидел советскую власть».
Аркадий Белинков — предтеча. В нем раньше и по-своему даже полнее, чем у многих других, воплотились большевистская партийность, фанатизм, пренебрежение к отдельному человеку.
Он не умел слушать других людей. Не смог услышать и голоса другого мира.
Я продолжаю думать, в противоположность Белинкову, что на нашем не бывшем Нюрнбергском процессе в числе первых обвиняемых не могло и не должно было быть ни Олеши, ни Шкловского, ни других его персонажей. Слишком длинна очередь палачей.
1972–1973
С дочерью Машей и внучкой Мариной в Комарове под Ленинградом, 1979 год
35. Вместо эпилога
Я прожила несколько эпох.Мое детство было розовым. Любящие родители, няня, отдельная комната и отсвет красных знамен. Мамина улыбка, обращенная к нам, ее детям, и ко всем людям, входящим в наш дом, сливалась со стихами Пушкина, с романами Диккенса, с детским Богом, с мировой революцией. Так возникало неопределенное, но и важнейшее понятие — добро.
Я любила, и меня любили — так, во всяком случае, мне казалось.
Детство длилось долго, унесенное оттуда чувство согласия с миром, доверия к нему, что бы ни препятствовало, длится и доныне. Им была пронизана юность со счастливой первой любовью.
На цоколе пушкинского памятника, возле которого я играла в детстве, высечены слова: «…И милость к падшим призывал». В новой эпохе, в которую входила страна, эти слова становились анахронизмом. Моя родина превращалась в великую державу. Никакого порога я не почувствовала, хотя мироощущение перечеркивалось едва ли не во всем. Я хотела быть как другие. Отдельного «я» не ощущала в юности, разве что как силу враждебную, отзвуки «гнилой интеллигентности». Это было время приспособления к миру внешнему и подавления мира внутреннего.
Новой эпохе не подходили старые лозунги: «С Интернационалом воспрянет род людской…», «Все трудящиеся — братья!». Начали действовать другие --">Книги схожие с «Воспоминания о непрошедшем времени» по жанру, серии, автору или названию:
Роберт Льюис Стивенсон - Воспоминания и портреты Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2005 |
Эрнст Ганфштенгль - Гитлер. Утраченные годы. Воспоминания сподвижника фюрера. 1927-1944 Жанр: История: прочее Год издания: 2007 Серия: За линией фронта. Мемуары |
Альфред Кейзерлинг - Воспоминания о русской службе Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2001 |