Майя Павловна Тугушева - Шарлотта Бронте. Очерк жизни и творчества

– я ль уступлю?

Созрела жатва – мне ли медлить жать?

На ложе колкий дёрн; я не дремлю;

В моих ушах, что день, поёт труба, Ей вторит сердце…

(Перевод А. Блока)

Влияние и притягательность поэзии Байрона были так велики, что те, чьи произведения стали выходить в свет спустя пятнадцать-двадцать лет после смерти поэта, ещё испытывали воздействие его романтического наследия, хотя многое уже поблекло в образе байронического героя. В конце 30-х годов XIX века в романе «Оливер Твист» (1837–1838) Чарльз Диккенс создал почти пародию на него в лице «демонического» негодяя Монкса и саркастически отозвался о консервативных вкусах многих читателей, желавших видеть романтически приукрашенной даже самую неприглядную и часто жестокую правду жизни: «Удивительно, как отворачивается Добродетель от грязных чулок (имелись в виду «грязные чулки» проститутки Нэнси, спасительницы юного Оливера – М.Т.) и как порок, сочетаясь с лентами и ярким нарядом, меняет своё имя и становится романтикой», – напишет он позднее.

Диккенс, однако, выступал не только против того, что устарело эстетически, но и против шаблонного представления о романтическом: хотя он был одним из ведущих критических реалистов своего времени, некоторые принципы романтической эстетики были нерасторжимо слиты с его реалистическим творческим методом. Такова была одна из особенностей европейского реализма XIX века – сложное сочетание некоторых элементов романтизма и реализма при определяющем и направляющем воздействии последнего.

Таков был и характер творчества Шарлотты Бронте, чей талант развивался под известным влиянием английского романтизма^[1]. Однако её героини уже не только романтичны в своём гордом протесте или героическом стоицизме: они же наделены достаточно трезвым пониманием окружающей социальной обстановки и не отторгают себя от общества, но требуют от него признания своих прав на свободу, счастье и творческий труд. Пуская в ход все силы незаурядной души, они стремятся отстоять своё достоинство, право на свободу чувства, не склоняя ни перед кем головы и с презрением отвергая как высокомерие и чванство, так и филантропические чувства тех, кто богаче и сильнее их. Писательница отдавала себе отчёт в том, что несчастье человека в современном мире вызвано не ударами непостижимого, коварного рока, но есть следствие конкретной социально-исторической расстановки сил. В романах Шарлотты Бронте правдиво воспроизведён дух борьбы в обществе, она заставляет усомниться в справедливости, разумности и правомочности реально сложившихся отношений между теми, кто правит, и теми, кто по своему положению должен подчиняться, но отказывается это делать. Недаром консервативный журнал «Квотерли ревью» писал после опубликования романа «Джейн Эйр» (1847):

«В книге чувствуется гордыня и настойчиво утверждаются права человека, для которых мы не находим основания ни в слове Вседержителя, ни в его произволении… Мы не колеблясь заявляем, что в «Джейн Эйр» выражены те же самые взгляды и мысли, которые… питают чартизм и смуту в нашей стране»^[2].

Влияние романтизма сказывалось и в эстетических симпатиях и антипатиях Шарлотты Бронте: ей, например, был ближе романтик Скотт, чем реалисты XVIII века, в частности, Филдинг. Её литературная терминология, когда она высказывает свои суждения о природе литературного творчества, иногда кажется позаимствованной из арсенала романтизма. Однако элементы романтизма в творчестве Шарлотты Бронте преодолевались «правдой жизни действительной». В её романах наглядно совершается движение литературного процесса, поворот к насущным проблемам и социальным конфликтам её времени, их критическому и реалистическому осмыслению.

«Я рассматриваю простые, по-детски незамысловатые добродетели правдивости и честности как основу всего возвышенного в характере человека. Говори, что думаешь, будь тем, что ты есть на самом деле, плати долги, в чём бы они ни состояли».

Р.-У. Эмерсон. Иллюзии.

Хауорт, старинный сельский пасторат в графстве Йоркшир, где жили сёстры Бронте, был основан англами задолго до норманнского нашествия – так гласит предание. Первое письменное упоминание о Хауорте относится к 1296 году, когда некий Годфри имел здесь земли «на четыре воловьи упряжки».

Сейчас Хауорт – всемирно известный городок с Мемориальным центром сестёр Бронте, который --">