Сергей Васильевич Максимов - Сибирь и каторга. Том 2. Часть 3-4

воеводского, и, так как в это время шатались
без дела свободные люди из шайки Сорокина и много других удальцов, то Черниговскому и не мудрено было сбить большую шайку. С
нею, само собою разумеется, отправился он обычною в те времена и
торною дорогою с бывалыми и знающими языками на тот же Амур,
о котором не переставали ходить баснословные слухи. Пошел он туда именно в то несчастное время, когда преемники и последователи
Хабарова успели испортить дела до того, что русские люди стали
уходить с Амура назад. Степанов был убит, часть казаков пустилась
через Хребты в Якутск, другая по реке добралась до Шилки, там
отыскала Пашкова и поступила к нему на службу. Амур опустел.
Черниговский вышел на Амур именно в том месте, где стоял
дотла разоренный китайцами Албазин. Наскоро построил он тут
же деревянную крепость (18 саж. длины и 13 ширины), на стене к
реке укрепил две башенки, на нагорной к лесу — одну, но со въездными воротами. Изб для своих удальцов внутри крепости он не
строил (как сделал это Хабаров и делали прочие сибирские казакизавоеватели); казацкие жилища приладил он вне, в стороне; внутри
крепости соорудил только одну кладовую. Построив острог, Черниговский принялся за обычные дела тех мест и того времени: стал
собирать с тунгусов ясак крупными и пушистыми, знаменитыми и
в наши дни, албазинскими соболями, но, памятуя об убийстве воеводы и, по примеру Ермака, стал отсылать ясак в Нерчинск, к воеводе. Потом уже он прямо от себя с нарочными отправил в Москву
и отборный ясак и повинную. 15-го марта 1672 года, по первому
приговору в Москве, Черниговского с сыном приговорили к смертной казни, а 46 человек его первых устькутских товарищей к жесто-

6

кому телесному наказанию, но, по бывалым примерам, через два
дня приговор отменили и вместо казни сказано Черниговскому
милостивое государево слово: за вину прощение и греха разрешение, да сверх того положена была награда в две тысячи рублей. Из
Нерчинска прислан от воеводы приказчик, в 1681 году от царя из
Москвы воевода Толбузин; товарищи Черниговского выстроили
Покровскую слободу и занялись хлебопашеством. Русская жизнь на
берегах Амура опять закипела и приладилась уже настолько прочно, что некий старец, иеромонах Гермоген, заложил неподалеку от
города, на Брусяном камне, монастырь во имя Спаса. Прибыли
крестьяне, и Покровская слобода стала походить на настоящее деловое селение. Почин Черниговского возымел блестящий успех:
Амур опять потянул на русскую руку (но тянул недолго). Сам Черниговский сошел со сцены и исчез во мраке исторических времен:
имя его больше не повторялось. Что сталось с ним, с этим первым
поляком в Сибири, — покрыто мраком неизвестности. Точно так
же и последующие военнопленные литовцы, вместе с московскими
стрельцами, присылаемые из Москвы, с самых древних сибирских
времен, поступали в казаки и в этом сословии исчезали бесследно.
Из них на сибирские письменные памяти удалось выделиться одному: Юрию Крыжановскому, оказавшемуся в 1677 году ясачным
сборщиком у тунгусов. Сборщик этот так притеснял этих мирных
инородцев, что они вышли из терпения, стали мстить: перебили
казаков и в количестве тысячи человек осадили Охотск и пошли
валом на приступ острога. Крыжановский не успел спрятаться в
остроге и был осажден в собственном доме. Тунгусы выломали окно
у избы, под стену наклали огня, засев в казачьих домах слободы,
стреляли по острогу. Приказный Ярышкин не мог помочь Крыжановскому, напрасно вопившему о помощи. Приступ, однако не повторился. Явились следователи, начался суд. Оказалось, что
Крыжановский лучших соболей отбирал себе; в казну складывал
поплоше, брал у инородцев жен и детей на блудное дело и проч.
Его с Ярышкиным нещадно били кнутом и сослали в даурские
остроги, с тем чтобы там обоих ни к каким делам не определять 1.
При царе Алексее сослан в Сибирь известный Крижанич, родом
хорват, латинский поп, за неправославие, за выходки против греков и
русских. Там написал он сочинение, драгоценное по изображению в нем
1

7

Выходя из мрака XVII в. в ближайшие к нам времена прошедшего (XVIII) столетия, мы встречаем в конце его следующих группами поляков: сначала, как мы сказали, в виде барских
конфедератов — выселенцев генерала Кречетникова и прусского
полковника Сюлли (1769 г.), потом приверженцев Костюшко
(1794 г.). По указу 20 июня 1795 г. присланы были --">