Марк Лазаревич Галлай - Избранное в двух томах. Том 2

нашу жизнь разнообразные музыкальные позывные?

Постепенно просачивались сведения о наших добровольцах, сражавшихся в

Испании. В сущности, добровольцами, всеми силами стремившимися туда, были

— по крайней мере в авиации — едва ли не все. Но отбор желающих

производился не скажу даже строгий, а какой-то очень выборочный, штучный.

Впрочем, действовать иначе, когда требовалось послать одного из доброй сотни

претендентов, было, наверное, просто невозможно. Мне уж приходилось как-то

писать о том, что, узнав о боевых успехах большей части наших «испанцев», мы

были склонны наивно восхищаться мудростью людей, сумевших столь удачно

отобрать самых боеспособных из тысяч желающих. Много позднее стало ясно, что никакой особенной мудрости тут не требовалось. Более того, сейчас я думаю, что в отборе добровольцев, как и во многом другом в те времена, немалую роль

6играли соображения так называемого «анкетного» порядка.

О подборе людей по анкетам у нас писалось и говорилось (в том числе с

трибун самых высоких), без преувеличения, бессчетное число раз. Но преодолеть

это зло, особенно в годы, о которых идет речь, оказалось не так-то просто.

Многие наши современники могут рассказать о том, как анкета вмешивалась в их

жизнь. Характерный в этом отношении случай приводит авиаконструктор А. С.

Яковлев в книге своих записок «Цель жизни»: известный в то время летчик-испытатель П. Стефановский неудачно выступил на одном из правительственных

совещаний с необоснованно резкой и мало аргументированной критикой по

адресу авиационной промышленности, чем произвел на Сталина впечатление

«злобного критикана». Незамедлительно было дано задание: «проверить

Стефановского» — и выручить его из беды удалось лишь ценой немалых трудов, причем существенным обстоятельством, дополнительно осложнившим эту и без

того нелегкую задачу, оказалось, что у Стефановского, «как на грех, в анкете

было что-то не в порядке».

Но при подборе добровольцев в Испанию, я уверен, никакой — пусть самый

«анкетный» — подход не мог повредить делу: лотерея была практически

беспроигрышная. Едва ли не каждый наш летчик, танкист, артиллерист — с

«безупречной» ли анкетой, с красными ли галочками против каких-то ее пунктов

— был если не всегда профессионально, то, во всяком случае, морально готов к

бою с фашизмом. Подтверждение тому мы получили через несколько лет, когда

началась Великая Отечественная война. Подтверждение, доставшееся нам

бесконечно дорогой ценой, но от этого еще более убедительное.

Гораздо незаметнее, даже в авиационных кругах, прошло участие наших

летчиков в защите китайского народа от нападения империалистической Японии.

Правда, и по масштабу своему это участие было значительно скромнее, чем в

испанских событиях. Но для летчиков-испытателей бои в небе Китая

представлялись особо примечательными тем, что в них приняли

непосредственное участие наши коллеги — опытные, профессиональные

испытатели, во главе с замечательным летчиком и очень симпатичным человеком

Степаном Павловичем. Супруном. Впоследствии он оказался первым

7советским воином — Героем Советского Союза, награжденным во время

Великой Отечественной войны второй медалью «Золотая Звезда», к несчастью, уже посмертно.

Мне запомнилось, как вернувшийся из Китая летчик-испытатель Константин

Константинович Коккинаки — ныне Герой Советского Союза и заслуженный

летчик-испытатель СССР — рассказывал о ночном бое, который он провел

против японских бомбардировщиков. Запомнилось прежде всего из-за

неожиданно спокойного, очень делового тона рассказчика. Невольно пришлось

задуматься над тем, что война в воздухе требует

--">