Лев Ефимович Колодный - Ленин без грима

Не собираюсь открывать новые ленинские места в Москве, хотя это и возможно, несмотря на тотальные поиски. В 70-е годы я побывал в одной коренной московской семье, где увидел бюст вождя, отлитый из чугуна сразу после его смерти, хранимый как реликвия. Увидел старинные часы фирмы «Мозер» в серебряном футляре, по преданию, подаренные самим Лениным покойному московскому рабочему-партийцу из этой семьи в благодарность за предоставленный приют после революции 1905 года в доме, располагавшемся некогда в восточной части города, где жили пролетарии. Дом этот, деревянный, одноэтажный, сохранился на семейной фотографии. У меня нет сомнений, что в один из приездов до Октября, в промежутке между эмиграциями, Ленин мог однажды заночевать на глухой окраине в семье рабочего, проверенного партийца. Из этой семьи вышел в люди будущий начальник знаменитой Таганской тюрьмы, назначенный на ответственную должность за заслуги перед революцией.

Однако никаких документов, подтверждавших этот факт ленинской биографии, не сохранилось, кроме воспоминаний преклонных лет москвички. Она видела основателя партии, будучи ребенком, когда Ленин оказался в их доме, а уходя, оставил щедрый подарок — карманные часы. И я ей поверил, потому что часы дарил он не один раз.

Поскольку, повторяю, документов никаких нет, и найти их практически невозможно, то и написать об этом факте, когда я узнал о нем, оказалось нельзя: разрешения на такую публикацию Институт истории партии никакому бы автору не дал. Своего корреспондента, члена этой семьи, если память мне не изменяет, Николая Ивановича Какурина, просил я написать все, что ему было известно об этом эпизоде, чтобы хоть какой-то документ в архиве остался. Но не сумел его подвигнуть на такой труд. И сам не вдохновился. Маячил перед глазами образ начальника Таганской тюрьмы в командирской гимнастерке с шашкой на боку, увиденный мною на семейной фотографии. Он-то и стал преградой на пути к стиранию «белого пятна» в биографии вождя. Не хотелось идти по следам тюремщика, даже если по ним представлялась возможность выйти на явный ленинский след. Хотя, вообще говоря, это интересная работа — пройтись по пыльным тропинкам тюремщиков с дореволюционным партийным стажем.

Каждая из таких дорожек приведет рано или поздно к тракту или шоссе, магистральному пути, каким вошел в историю Ленин…

Так вот, с берегов Волги экстерн Владимир Ульянов ездил сдавать экзамены в Петербургский университет. Для этого ему следовало приезжать в Москву на Рязанский вокзал (ныне Казанский), перебираться на Николаевский, чтобы ехать в Петербург. Почему с Рязанского вокзала да не направиться в московскую гостиницу, а оттуда в центр, в Московский университет, славившийся юридическим факультетом, где также можно было бы сдавать экзамены? К слову сказать, экстернат в Московском университете просуществовал много лет, я в 1950 году чуть было не поступил на это захиревшее отделение, но его как раз тогда прихлопнули, переведя всех экстернов в заочники…

Прибывающий тогда в Москву путешественник на Каланчевской площади чувствовал себя далеко от центра города, на его окраине. Нужно было нанять извозчика и по Домниковке, ныне не существующей, двинуться к Садовому кольцу, далее проследовать в гущу Москвы, где на площади около ста квадратных километров проживало около миллиона жителей.

Всех, по головам, пересчитали по переписи 1898 года, когда число москвичей перевалило за миллион. То есть наша Москва была в десять раз меньше, чем сегодня: и по территории, и по населению (с присоединением в XXI веке территории Московской области до границы Калужской области — и того больше). Но и тогда она была Москвой с Кремлем, десятками монастырей и сотнями церквей, Московским университетом и Московской консерваторией, галереей братьев Третьяковых и библиотекой Румянцевского музея, Большим и Малым театрами, множеством торговых рядов, тьмой трактиров, меблированных комнат, ресторанов, подворий.

Московский городской голова внедрял в быт водопровод, канализацию, строил новые Верхние торговые ряды на Красной площади, здание городской Думы… Москва слыла крупнейшим культурным центром России, где появлялись на свет симфонии и оперы Чайковского, романы Льва Толстого, рассказы Чехова, картины Левитана, дворцы Шехтеля, издавались десятки журналов и газет, множились типографии и издательства…