Евгений Владимирович Вышенков - Именем братвы

открыть калитку мне не позволяло воспитание.

Отворив, я услышал очень опасное когда-то в своем подтексте: «А мы знали, что ты здесь».

Я предложил что-нибудь выпить, но они умышленно попросили молока.

Пытаюсь гнать прошлое, но оно меня грызет как собаки.

Владимир Кумарин, 2020 год. «Кресты». Из моего с ним долгого разговора

СЧИТАТЬ НАДО ТАК

Берем период с 1991 по 1999 год – надо же ставить исторические рамки. На публицистический взгляд, в Питере стреляли каждый день точно, но убивали не каждый. Убивали по-разному.

Зараз положили из автоматов десятерых из Чечни. Приехавшие с войны таджики угробили зараз семерых из Мордовии. Сводки милиции дают многое, но не всё видят. Там, например, не указывают причин, по которым пропали люди, значащиеся в графе «без вести пропавшие», тем более что о многих бесследно канувших никто никому не докладывал.

Для начала взглянем на порядок этих сгинувших. Компьютеры МВД подсчитали, что с 1991 по 1999 год в Петербурге бесследно ухнуло 852 человека. Но это те, родственники которых заявили, а органы официально зарегистрировали. Если учесть неразбериху в учетах и безразличие милиции к записям в протоколах – «уехал на встречу и не вернулся», то множить надо на два. То есть 1700 человек минимум. И это без обнаружения неопознанных трупов.

Трупов же таких было под тысячу. Как не опознали 90 процентов из них, так до сих пор какие-то бумажки спрессованы в архивах. Так что широкими мазками можно без преувеличения дать среднестатистическое – 2700 тел. Это пропавшие и неопознанные.

Убито же пулями и прочим было 768 человек. В основном, конечно, свинцом. Складываем, выходит, что за 8 лет, с 91-го по 99-й, братвы и дельцов полегло около 3500 человек.

Анализ таблиц чуть помог в уточнении – сюда помещается процентов десять бытовухи. Но огульно все равно – 3000. Умножая годы на 365 дней, открываем занавес: один день – один труп. Но это прямые потери.

На войне есть графа – раненые, многие из которых гибнут по пути в госпиталь и на руках у медиков. В данном случае сумасшедший урон нанесен наркотиками. Смело прибавляем тот же масштаб. Итого: в 90-е годы спортсмены и примкнувшие к ним истребили друг друга числом тысяч в шесть.

Государство же в виде своих органов физически не убило никого. Ну, может быть, парочку зацепило, и то случайно. Особенность петербургской охоты была в том, что той полицейской перестрелки, что мы видим в фильмах, – не было. И даже наоборот.

Большинство тех, кого милиция закрыла по тюрьмам в период с 1992-го по 1997-й, как раз выжили. Они практически находились в плену, пока передовую перекручивало в мясорубке. Разумеется, сажали парней при другой мотивации, но по факту – спасали.

Если по людским понятиям, то те материально состоявшиеся ветераны от братвы, кто провел пусть неуютные, но годы, пока их братья по ремеслу уничтожали друг дружку, должны оперативникам РУБОП, уголовного розыска, прокуратуре, судьям. И ничего нет зазорного в том, если они сообща перечислят интеллигентную сумму в фонд помощи ветеранам правоохранительных органов Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

КРЕСТИКИ-НОЛИКИ

Мой знакомый, некоторые еще помнят его как Андрея – Найка, так отреагировал на мою арифметику: «Считать надо? А надо ли считать? У тебя листочков в клеточку не хватит, чтобы на них крестики ставить. Кто-то не хочет и думать об этом, отворачивается с таким выражением лица, будто ему чужое под нос суют, а кто-то до сих пор выговориться от страха не может».

Театр начинаем с зарисовки легендарного ленинградского авантюриста Игоря САЛИКОВА

Вся эта бесовщина началась уже в 89-м году. Пошло предреволюционное брожение, как в бочке с брагой. Тогда джиннов из бутылки как раз выпустили, и я, как человек энергичный, оказался в гуще событий. Я сразу понял – это не мое. Я всегда привык жить с собой в согласии и просто физически не мог смотреть, когда заходили в офис, лупили коммерсантов, пыхтели: «Ты нам по гроб жизни должен, коммерсило…»

Я понимал, что меня просто грохнут, ведь не выдержу и все им скажу в рожи. Потому как видел, как этим новым русским достаются деньги. А деньги – это же нежный инструмент. Как говорил мой друг Вранглер: «Неважно, как ты заработал, заработать многие могут. Важно красиво потратить».

Быки не знали, как их потратить, когда с телег пересели на

--">