Петр Юшко - Маленькие радости

плавает в «лягушатнике». Я дожидаюсь Тину на остановке. Уже здорово похолодало, сильный ледяной ветер, пальцы начинают замерзать в карманах. Я не выдерживаю и захожу в вестибюль бассейна, но Валя уже идет навстречу, и мы вместе направляемся в «Оптику» за очками.

Тина страшно боится очков. Когда она их мерила вчера оправа ей не понравилась. Она никогда еще не носила очки.

Ветер все сильнее и сильнее, поэтому мы стараемся идти быстро. Вот уже и двери «Оптики» на проспекте Л-на. Заходим туда и встаем в очередь.

— А ты не забыла рецепт? — Подшучиваю я. Пытаюсь отвлечь ее от неприятных мыслей.

— Нет. Я вообще ничего не доставал из сумки. Не смейся, — она достала из серого портфельчика рецепт и отдала мне.

— Давайте, кто за заказом? — говорит женщина в белом халате из-за стойки. Я отдаю ей рецепт, и через несколько минут она выносит бумажный пакетик, а в нем очки. Валя достала их. Оправа розовая и ей кажется, что слишком яркая. Она надевает очки и, радостно восклицает:

— Ой! Все вижу! Ой, как здорово, Петька!

Эту радость просто невозможно описать. Так маленький ребенок радуется долгожданной игрушке, подаренной совсем неожиданно — он еще и не верит в то, что она его, и все же уже радуется, предвкушая, как он будет с ней играть.

Потом мы с Валей ходим по книжным магазинам, и она издалека разглядывает названия книг. Я радуюсь вместе с ней. Глядя на эти счастливые глаза невозможно не радоваться.

— А вон та книга, справа вверху? — Спрашиваю я. Валя читает название и чуть ли не хлопает в ладоши. На лице улыбка счастья и недоверия. Я прижимаю ее к себе крепко, прямо в магазине и говорю:

— Умничка ты моя, какая ты красивая. Они тебе очень идут, — я беру ее косу и показываю на мохнатую резинку, — смотри, а тут цвет точно такой же!

— Точно, — говорит она и перекидывает косу на грудь. Она гордо шествует перед полками с книгами, читая издалека их названия. Потом мы идем в другой книжный магазин.

Но, уже пора идти за Женей и выйдя из магазина на улицу, уговариваю не снимать очки. Она идет и, глядя по сторонам, восклицает:

— Петька! Все вижу! Как же я давно так хорошо не видела. Раньше человека видела, а лицо — как пятно белое. А теперь лица все издалека вижу.

— Милая Валька, — говорю я ей, — как я рад за тебя.

Из-за сильного ветра она снимает очки и прячет их в портфель. Какая она счастливая! Как мне хорошо сейчас, рядом. Дворами мы пробегаем до бассейна и начинаем прощаться.

— Может я тебя утром встречу? — с надеждой спрашиваю я.

— Мне завтра к 9:45 на работу, но надо с Женечкой сходить за справкой в поликлинику. А потом, если время останется, я тебе позвоню.

— Ну, хорошо. Я рад за тебя Валюшка. Покажи очки Женике.

— Нет, — говорит она, — Они ей не понравятся. Она хочет, чтобы я всегда была красивая, а очки, видите ли, меня испортят.

— Ну, ничего. Может, я сейчас с вами пройдусь? Мне в туже сторону.

— Ой, Петька, не надо пока еще, лучше попозже.

— Я соскучился по Женьке, — говорю я и знаю что это правда.

— Нет, Малыш, пока не надо. В другой раз.

Вижу, что ей и самой очень бы этого хотелось.

— До свидания, тогда, Тина. Счастливо.

— Пока, Петька.

— Пока.

Она уходит в бассейн, а я скорее на остановку и сажусь в троллейбус. Еду и совсем забываю, куда хотел зайти. Иду домой. Как хорошо быть с ней. Ну, что ж, теперь буду ждать утра, когда снова зазвонит телефон.

(16–17 марта 1992 год).

Уходишь ты и за тобою вслед

Стремиться мысль, душа несется,

И стынет кровь, и жизни нет!..

Но только что во мне твой шорох отзовется,

Я жизни чувствую прилив, я вижу свет,

И возвращается душа, и сердце бьется…

(Денис Давыдов)

--">