Людмила Абрамова - Факты его биографии. Людмила Абрамова о Владимире Высоцком

тот момент, когда
Володя, войдя в номер, предложил мне стать его женой. Нельзя
сказать, что с моей стороны это была любовь с первой секунды...
Когда я сейчас себя тогдашнюю вспоминаю, то думаю, что там
было очень много позы. Сколько хорошего, столько и плохого.
Может быть, плохого даже больше. Такая вот поза самовлюб­
ленности появилась, наверное, потому, что меня так внезапно
взяли сниматься, без проб... В общем, не самые хорошие чув­
ства мной руководили тогда.
В тот же вечер, чтобы что-то о себе сказать, заявить себя,
Володя пел. Он пел, а не объяснял мне, что он — актер, что
снимается на Ленфильме. А если бы сказал, то мы бы сразу по­
няли, что снимаемся в одной картине. Говорят, что Володя меня
знал, что он видел меня в Москве на вокзале. Об этом вспоми­
нает Миша Туманишвили. Володя пел «Вышла я, да ножкой
тоцнула...», и ничего кроме песен и того, что у него не было де­
нег, я не знала. В моем поступке никакого особенного благород­
ства не было, но я все-таки горжусь, что сразу увидела — это
что-то совершенно необыкновенное... Необыкновенное! Всетаки я училась на актерском факультете, видела настоящих
актеров,— это я отличила, это я смогла понять.
А в ту минуту я вообще не думала, что будет какое-то длин­
ное будущее. Но довольно скоро я поняла, что сама первой я
не смогу уйти... Просто не смогу.
На следующее утро мы вместе поехали на студию. Мы торопи­
лись, опаздывали...
— И Вы уже знали, что снимаетесь вместе?

— Нет! Если верить тому, что Володя видел меня на вокзале
в Москве и запомнил,— он-то знал... А я не знала. И лишь когда
мы оба достали ленфильмовские пропуска, вошли в студию, под­
нялись на один этаж, зашли в одну группу... Но как будто чтото нас вело, как будто это должно было случиться. Ощущение
точности замысла и высшей справедливости...
6

Мы очень хорошо жили в Ленинграде. Снимались... Ели не­
кондиционные пончики в соседней «Пончиковой» (если пончики
получались кривые, то их схкидывали в брак. И Володя догово­
рился, что все кривые — наши...). Временами появлялись не­
большие деньги. Тогда... тогда — ресторан гостиницы. Кстати,
все в гостинице Володю очень любили, несмотря на тот скандал.
Очень любили.
Еще помню, как Володя очень красиво дрался^ Он потряс мое
воображение,— почти как пением. Мы сидели в ресторане и ели
из одной мисочки двумя вилками бефстроганов. Вдруг пристал
какой-то нетрезвый тип. Но не успел,он еще передо мной по­
красоваться, как Володя полез драться... Бог мой! Весь ресто­
ран повскакивал с мест, скатерти и графины летали в воздухе!
Именно так снимают «каскады» в кино... Володя выскочил из
пиджака, выскочил из свитера, четыре человека хватают его с
разных сторон,— вдруг он уже на столе!.. А музыканты
стояли на сцене и «балдели». В драку они не вмешивались, но
молча «болели» за Володю. И когда стало ясно, что он побе­
дил (!), нам принесли бесплатный ужин... Все получили удоволь­
ствие от случайного зрелища.

— Высоцкий снимался в Ленинграде, а работал тогда в Театре
Пушкина. Он ездил в Москву на спектакли?

— В «Пушкина» он тогда как бы дорабатывал... Мы снимались
по времени больше, чем планировалось: актрису сменили, чтото не успевали... Срок, на который его отпустили в театре,
кончился, ему пора было играть в спектаклях. Раз-другой он
вроде бы ездил, потом как-то не доехал... А потом его просто
уволили. Но тогда уволили довольно мирно, кажется, «по соб­
ственному желанию». Володя уже очень неохотно туда ездил,
а работа в кино ему доставляла удовольствие. Потом в картине
было много замечательных актеров, потрясающих! И Володя
был среди них как равный — не просто по легкой актерской
демократии, а потому, что они на самом деле к нему хорошо
относились. Ефима Копеляна Володя полюбил, что называется,
на всю жизнь. Ефим водил нас в театр, из-за кулис мы любова­
лись, как он играет в «Скованных цепью». Это было замеча­
тельное время...
— Вместе вы в Москву летали?
— Несколько раз... Например, на ноябрьские праздники.
И чтобы не тратить деньги на билеты — студия такие празд­
ничные поездки, естественно, не оплачивала,— мы летали с
летчиком, который был консультантом картины. Звали его Спар­
так... А фамилия... Гриневич! Спартак Гриневич. Он нас возил в
кабине самолета безо всяких билетов.
7

— А окончательное возвращение в Москву.7

— Ну что... Мы приехали домой. --">