Денис А. Сорокотягин - Изменение формы. Особая книга

Денис Сорокотягин Изменение формы. Особая книга

© Д. Сорокотягин, 2023

© ИД «Городец», 2023

Предисловие

Этой книги, которая занимает особое место в моей биографии, могло и не быть. Я написал текст о своем опыте преподавания музыки детям и отправил его в один из литературных журналов. Редактор, прочитав текст и в итоге так и не взяв его в журнал, предложил мне написать новый рассказ об особых людях и их взаимодействии с театром. Я давно хотел сходить на спектакль, где были бы заняты актеры с особенностями развития, но все откладывал. И вот этот день, который перевернул мое восприятие мира, наступил. Я, актер, режиссер, молодой писатель, жизнь которого наполнена театром, спектаклями, репетициями, вымыслом, одной большой и долгой иллюзией, попав в мир особых людей, столкнувшись лицом к лицу с его неприкрытой правдой, болью, верой и надеждой на лучшее, по-другому взглянул на свой путь, наконец увидев то, что так долго скрывалось от моих глаз. Так из одного рассказа родилась целая книга, наполненная долгожданными и совсем случайными, но, как оказалось, не случайными встречами с людьми, знающими не понаслышке, что такое мир особых детей, — педагогами, врачами, тьюторами, волонтерами. Мне было важно, чтобы эта книга бережно и деликатно делилась с читателями опытом, но не припечатывала их к земле, давала надежду, согревала, была рядом в трудные времена.

1. Благодарный пепел

Вот уже скоро шесть лет с того момента, как я переехал в Москву. В Москве год — за два, а то и за три. За это время я успел сменить не один театр, из каждого я уходил сам, чем горжусь. Почему? Не знаю, но ведь гордиться в малых дозах — это полезно для организма. Я уходил оттуда, где мне переставало быть интересно. Интересно/неинтересно — два мерила моей жизни тогда и сегодня.

Был период, когда я не работал в театре, не играл новых ролей. Чтобы прокормиться, я занимался репетиторством. Я не искал эту работу сам, что-то приходило ко мне через моих друзей, которые советовали меня как умеющего работать с детьми чувака, что-то падало прямо с неба, и я до сих пор не могу понять, кто же меня порекомендовал этим довольно влиятельным людям.

Я учил их чадо музыке, вокалу, рассказывал, чем отличается чистая кварта от чистой квинты и почему они обе две такие чистые. Я придумывал песни, потому что мне было скучно петь заезженные детские хиты из книжек, написанных в середине девяностых. Помню одну из таких песен, которая родилась на коленке, перед уроком. «Привет, добрый мир! Я — маленький вампир. У вас в глазах испуг. Укушу кого-то вдруг». Они, мои ученики и ученицы, неоспоримо прекрасны, потому что они — дети, их разрушительная, порой экстремистская сила вызывает у нас, взрослых, снисходительную радость, умиление: цветы жизни, растите, ошибайтесь, разбивайте лбы и коленки, наполняйте знаниями об этом мире ваши стебельки, а мы будем ждать, когда все, что мы заложили в вас, даст свои щедрые плоды.

Маленькие вампиры моего сердца. Кто-то из них связал жизнь с музыкой, кто-то облегченно вздохнул, когда занятия наконец закончились и больше не продолжались. Обстоятельства сами складывались таким образом, что нам нужно было прекращать: то не было времени, то желания, то не было сил или финансовой возможности, и много других «не было».

Вчера сидел на лавке в районе метро «Трубная», ел шоколадно-банановый синнабон, параллельно листал книгу о цветоводстве в Питере, заляпал страницу шоколадным пальцем, пытался поправить ситуацию, сделал только хуже. Подумал, пусть будут теперь на странице мои папиллярные шоколадные линии. Если я не вернусь к этой книге, ее откроет моя дочь или сын и скажет: ну и свинья был мой папка. Пусть пройдут годы, пусть рождаются и растут дети. Мои, чужие, ваши, наши.

Вижу на детской площадке знакомое лицо. Не узнаю фигуру, вытянутую как струна, но лицо до боли знакомое. Моя ученица. Снимает с подружкой тик-ток и рассказывает о поп-ите. Я держусь и не покупаю себе поп-ит, хотя он, наверное, помог бы мне сейчас в моем нестабильном душевном состоянии. Поп-ит — не синнабон, он не превратится в подкожный жир. Он радужно-радушный, безопасный, открытый к моим и твоим нервякам. Я слышал, что изначально эта игрушка создавалась для детей с отставанием в развитии. Это многое проясняет.

Я мог бы окликнуть свою бывшую ученицу (а бывают ли бывшие), но я не был уверен, чистое ли у меня лицо после --">