Александр Петрович Никонов - Наполеон. Попытка № 2

французского революционного террора, повторяться не буду, приведу лишь пару цифр. Во Франции было создано 178 революционных трибуналов, из них 40 разъездных. Они переезжали из одного населенного пункта в другой, везя с собой сборные гильотины и творя там и сям революционный суд. Который длился обычно не более пяти минут, после чего все осужденные приговаривались к смерти. В одном из селений 63 женщины были казнены только за то, что участвовали в тайном богослужении (новая революционная власть боролась против религиозного мракобесия — в связи с этим в Соборе Парижской Богоматери чернью даже были казнены 200 специально приведенных туда священников). В другом местечке передвижные трибуналы приговорили к смерти и казнили около 400 детей в возрасте от 6 до 11 лет — за то, что это были дети богатых или просто зажиточных людей.

В бумагах, найденных после ареста Робеспьера, был обнаружен план, составленный Маратом и уже подписанный Робеспьером, который предусматривал уничтожение полутора миллионов «врагов народа».

В революции было очень много плохого. В революции было очень много хорошего. И в этих сливках с кровью, в атмосфере предреволюционных смелых речей и взглядов происходило формирование нашего героя. Он впитал в себя всю философию, весь восторг и все надежды новой жизни. И он своими глазами видел кошмары террора. Наполеон был порождением революции. Он взял от нее все лучшее. И запомнил все худшее. Позже, говоря о своих заслугах перед страной, Бонапарт заметил: «Я усмирил пучину анархии и укротил хаос. Я вернул чистоту революции…»

Французская революция, чистоту которой вернул Наполеон, умыв ее от крови, всколыхнула всю Европу. Ключевский писал: «Со времени Французской революции наша история столько же входит в состав западноевропейской, сколько западноевропейская в состав нашей». И он был прав. Русское образованное общество приняло парижские события с восторгом. А оказавшиеся в то время в Париже русские с радостью участвовали в событиях. Карамзин ходил по Парижу с революционной кокардой. В штурме Бастилии участвовали князья Голицыны и друг Радищева некий А. Кутузов. Граф Строганов — член Якобинского клуба, который разгуливал по Парижу в красном революционном колпаке, восклицал: «Лучшим днем моей жизни будет тот, когда я увижу Россию возрожденной в такой же революции!»

Иностранцы, которые жили в России, тоже сильно возбудились и некоторые из них устремились в Европу — поучаствовать в революции. Так, один из сотрудников скульптора Фальконе по фамилии Ромм, уехав из России, принял активное участие во французской каше, стал членом революционного Конвента и даже был одним из тех, кто подписал смертный приговор королю Людовику. И он не один был такой активный.

Просвещенная царица Екатерина II, которая сама не чуралась новомодных взглядов, которая переписывалась с Вольтером, приглашала Даламбера и Дидро приехать в Россию, которая разрешила в России оборот французских газет… эта самая Екатерина очень напряглась, увидев, куда выруливает французское просвещение. Она окончательно утвердилась в мысли, что просвещенный абсолютизм все-таки лучше, чем оголтелая власть народа. И начала потихоньку закручивать гайки — выступила одним из инициаторов антифранцузской коалиции, отказалась от всех заключенных с Францией договоров, приказала высылать из России всех подозреваемых в симпатиях к Французской революции, а в 1790 году даже выпустила указ о возвращении из Франции всех русских. Прибывший по этому указу в Россию революционный граф Строганов в красном колпаке был сослан в свое имение — внимательно изучать жизнь.

Из России был выслан даже посол Франции. Екатерина заявила, что каждый должен заниматься своим делом — сапожник тачать сапоги, а аристократ — управлять страной. «Я остаюсь аристократкой, это моя профессия», — сказала она. Что же касается представителей черни, захватившей власть во Франции и арестовавшей короля, то они, по мнению Екатерины, «способны его повесить на фонаре!»

…Екатерина ошиблась: королю отрубили голову.

А ведь еще недавно русская царица была на диво добра к вольнолюбию! В течение нескольких лет после начала Французской революции вся Россия была наводнена французскими революционными газетами и книгами. Украина, Москва, Сибирь, Санкт-Петербург зачитывались якобинскими газетками. Один из современников писал: «…цитаты из Священного Писания, коими прежние --">