Лев Ильич Роднов - Настоятель литературного храма

острые, угрюмые пьесы. Я в ответ звоню из Ижевска в Красноярск, задаю дежурные вопросы — почему-то не могу поймать нужный тон. Обрабатываю и присылаю рукописи. Голос у него по телефону, как всегда, тихий, разговор лаконичен. Письма тоже, чаще всего, короткие. Жили-были. Никогда не жаловался на плохое самочувствие. Не позволял себе такого. А потом — всё: жил-был. Осталось только готовое, заглаженное течением дней, как камушек с берегов Енисея, округлое «был».

Ладно, оглянемся, раз такое дело… Смотри, друг! Да не в землю смотри, не в землю! Вон какую тучу дел завернул и оставил нам человек! Не бедным ведь ушёл в небеса. И не бедных оставил после себя. Память — это дорога с двухсторонним движением. Но не пресловутый путь между прошлым и будущим с транзитной пересадкой в точке реальности. Иначе. Дорога вне времени. По которой один поток памяти стремится из личного превратиться в общий, а другой — наоборот. Дорога идей и поступков! Бывают и впрямь на ней и свои скорости, и свои заторы, и герои, и жертвы. Но дорога создана не для этого. Она существует, чтобы жизнь продолжалась. Не память ради памяти. Но память — ради продолжения дел. Не мы создаём эту трудную практику. Скорее, трудная практика создаёт нас, помнящих.

Не врать при жизни сложно. Не наврать об умерших ещё сложнее. Все живые, произнося слова по поводу минувшего, испытывают нормальный стыд. Что ж, иные миры недосягаемы для слов. Зачем же ушедших-то мы украшаем? Хоть и не грешно, наверное, такое враньё. Жизнь продолжается просто — в участии.

Сегодня я говорил о том Романе, который существует внутри меня с 1969-го года и благополучно продолжает существовать сейчас в виде интонаций, принципов, дел и соосных, сотрудничающих друг с другом идей. Этого вполне достаточно, чтобы моя внутренняя жизнь не говорила о «потере» слишком уж безутешно. Дело сделано — обмен временами и жизнями состоялся — и путь продолжается.

г. Ижевск

--">