Федор Дмитриевич Крюков - Один из первых

К нашему горькому сожалению, мы имеем в этом неопровержимые факты, на некоторые из них и укажем. В 1908 году он, Громославский, был избран кандидатом на должность станичного атамана и в том же году по постановлению станичного сбора, изложенному в приговоре его от 19 августа 1908 года за № 130, он награжден полным паем со всеми угодьями — пахатная земля, лес и выгон — на весь период-срок своего служения в должности ст. атамана. В том же году, по его настоятельству, ему увеличено жалованье, как уже вступившему в должность ст. атамана. Подобными наградами общество удостаивает таких из своих правителей, которые оказали ему особые услуги в общественном деле. Но г. Громославский, не пробыв еще и года на службе общества, разумеется, не мог купить его какою-либо высокополезною деятельностью, а куплено на угождении за угощение, за магарыч. Документальным актом такой постановки дела является постановление бывшего окружного атамана Хоперского округа полковника Черкесова от 26 июня 1909 года за № 1110:

«Главный служебный недостаток Громославского, — сказано, между прочим, в этом постановлении, — это почти поголовное пьянство на станичных сборах. Фактически доказано, что в прошлом году Громославский несколько раз обращался с просьбой к сбору: то о наделении его паями, то об увеличении себе содержания. На таких сборах заметно было усиленное пьянство, которое доходило до того, что, по словам свидетелей, многие из выборных лежали в бесчувственном положении на улицах. Благодаря этому жалованье атаману было добавлено и он награжден паем…»

Но оба приговора от 19 августа и 27 сентября 1908 года за №№ 30 и 150 не были утверждены бывшим окружным атаманом Хоперского округа Черкесовым. Упомянутым же выше постановлением сделано такое предостережение г. Громославскому — заботиться больше об общественном благе для станицы, а дарованные ему и его сестре паи обратить в доход общества.

Как мастер любимого дела (наживы), предусматривающий неблагоприятные случайности, Громославский прикрывал и преступления подчиненных ему лиц.

Они исполняли его распоряжения, они его сотрудники в законных и незаконных предприятиях, они могут его выдать, они же могут и прикрыть в минуту жизни трудную его вольные и невольные прегрешения. Защищал и он их от законной кары в преступных проделках.

В 1910 году хуторской атаман урядник Косов хутора Пустовского Букановской станицы, продав трех штук свиней, загнанных на огородах того же хутора и принадлежавших казаку Александрину, не оприходовал вырученные деньги по назначению и не донес об этом станичному правлению — как это требовалось по Инструкции.

Расследование этого дела было поручено Громославскому, который пустил в ход все ухищрения, чтобы запутать и затемнить дело: исказив истинное положение его, он представил дознание с заключением о прекращении судебного преследования против хуторского атамана, как неповинного в приписанных ему деяниях. Такой оборот дела был обнаружен при расследовании его по поручению начальства заседателем 4-го участка. Пред вызовом последним потерпевшего Александрина для допроса, Громославский научил его подать заявление заседателю о прекращении дела, потому якобы, что между ним и Косовым состоялось примирение. Между прочим, сам потерпевший Александрин в присутствии двух понятых сердечно-чистосердечно сознался заседателю, что заявление он подал по настоятельству Громославского, который сделал это, чтобы скрыть проступок хуторского атамана и свое противозаконное в нем участие.

Может быть, так бы и завершилось дело, если бы производивший дознание заседатель 4-го участка Фролов действовал по теории Громославского и шел бы навстречу его желаниям. Но в представленном заседателем дознании факт был выяснен с необходимой достоверностью, указавшей на виновность Громославского — как укрывателя преступных деяний хуторского атамана Косова.