Журнал «Наш современник» - Наш современник 2003 № 01

это будет сделать все труднее. Там, где нет нас, всегда будут хозяйничать другие.

Читайте А. Михайлова. Я была рада работать с ним над этой книгой, а именно — засвидетельствовать письменно его видение мира, его понимание искусства и судьбы Родины.

В. Галактионова

ОБЩЕСТВО ЗРЯЧИХ

 

Сегодня образ России представляется мне трагическим. Как образ

      удивительной красоты женщины — синеокой, доброй, молодой, но с проседью в волосах. Прекрасная, исстрадавшаяся Россия. Она ждет любви. Она хочет любить. А ее насилуют, насилуют и насилуют десятилетиями, столетиями. Из глупости или из корысти. В глазах ее вопрос и желание: она хочет говорить. Сегодня она стремится быть понятой, как никогда раньше. Попранная, поруганная, растерянная наша Россия пытается быть услышанной. Она должна быть услышанной каждым из нас, ее детей.

Слышать Родину, чувствовать свою Родину, служить ей всей жизнью — вот что нужно теперь, пока мы ее не потеряли совсем.

Потеря Родины начинается с потери чувства России в самом себе. И трудно сказать, когда произойдет всеобщее прозрение — всеобщее отрезв­ление, очищение душ. Но вот приезжаешь в “глубинку”, видишь про­светленные лица, получаешь письма из разных мест страны — и надежда ожи­вает.

Образ России... Как-то раздался телефонный звонок. Директор камерного хора пригласил принять участие в работе над рахманиновским циклом. Предложение было странное. Но по форме, по интонациям я понял, что отказаться не могу. Директор и в самом деле оказался симпатичным человеком. Мы поехали куда-то на другой конец Москвы. На метро, потом на трамвае.

Приехали. У дверей — надпись: “Общество слепых”. Идем по длинному темному коридору. Где-то впереди — просвет. И оттуда доносится чудесное пение. Великолепная мелодия! Чистые сильные голоса!.. И пока шел, видел передвигающихся на ощупь, по стенке, слепых людей с удивительно добрыми лицами. Они возникали из полутьмы — и пропадали в ней. Я здоровался. Они мне улыбались, не видя меня. Их зрячие души приветствовали мою...

Пение — и люди, внимающие ему, живущие гармонией. Светом звуков. Так и останется глубоко во мне это воспоминание. Чудные голоса — как ростки, прорывающие кромешную тьму. Это ли не Россия?

Сегодня вопрос о предательстве Родины решается каждым человеком внутри себя самого. Или ты идешь до конца за Святую Русь, отстаивая ее каждым жизненным шагом, — или ты предаешь ее, отрекаешься от нее своими поступками и устремлениями. Есть у нас, к счастью, люди, которые это понимают. Скоро их будет много больше...

Предательство России стало в последнее время делом прибыльным, комфортным, даже модным. А верность ей никогда не давалась так тяжело, как теперь. Верность России обрекает человека на большие испытания и трудности.

Искусство, большое искусство России всегда боролось против такого предательства. Я думаю, многие умеют разглядеть, где правда — где неправда, отличить истинные ценности — от ложных. Но даже видя, легче сегодня и выгодней отвернуться от правды, не замечать ее. Потому что в искусственной слепоте жить теперь намного удобней и безопасней. Можно куда большего достичь, притворяясь душевно слепым. Только, притворяясь, ты становишься таковым в самом деле, рано или поздно.

Порой слушаешь какого-нибудь политика. Говорит гладко, красиво, остроумно, изящно. Но стоит вглядеться получше, вдуматься — обнару­живаешь: за этой пестрой приглаженностью ничего нет. За ней — полная пустота. А люди духовно богатые редко появляются на экранах. Например, Валентин Распутин. И пусть он выступает порою сложно. Но мне интересно слушать его, интересно думать вместе с ним, зажигаться его убежденностью. В нем говорят и ум, и душа народа, и сама Россия. Но экран старается не видеть того, что такие люди живут и мыслят в России — экран занимается тем, что не дает увидеть их народу. И малый экран, и большой экран.

В кинематографе наших дней образа России почти нет. Кому-то надо, чтобы народ жил, не видя этого образа перед собой. Не видя, не помня. Культивируется, финансируется и пропагандируется другое. Отечественный экран отчужден и от русского художника — и от зрителя. Он, традиционно сближавший нас, теперь — разделяет. Он соткан из дешевого чужеродного материала. Экран нацепляет на нас цветные целлулоидные очки, в которых нам не разглядеть, не увидеть, чем живет Россия. И это не стихия, не случайность, не эпизод. Это — --">