Виктор Гюго - Том 15. Дела и речи
Название: | Том 15. Дела и речи | |
Автор: | Виктор Гюго | |
Жанр: | Публицистика | |
Изадано в серии: | Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах #15 | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | - | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Том 15. Дела и речи"
В настоящий том включено подавляющее большинство публицистических произведений Виктора Гюго, составляющих его известную трилогию "Дела и речи".
Первая часть трилогии - "До изгнания" включает статьи и речи 1841-1851 годов, вторая часть - "Во время изгнания" - 1852-1870 годов, третья часть - "После изгнания" - 1870-1885 годов.
Читаем онлайн "Том 15. Дела и речи". [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (359) »
Его понимали, поругивали и обожали солдаты — старые гренадеры, сдружившиеся со своим императором и со смертью. На другой день после сражений он вел с ними длинные диалоги, великолепно поясняющие великие события и превращающие историю в эпопею. В его могуществе и величии заключалось нечто простое, резкое и грозное. У него не было, как у императоров Востока, венецианского дожа в качестве кравчего, или, как у германских императоров, герцога Баварии в качестве конюшего, но ему случалось иной раз отправлять под арест короля, командовавшего его кавалерией.
В промежутках между двумя войнами он прокладывал каналы и дороги, субсидировал театры, обогащал академии, побуждал к открытиям, закладывал грандиозные памятники или, составляя кодексы в гостиной Тюильри, ссорился с государственными советниками до тех пор, пока ему не удавалось внести в текст закона, на место рутинной процедуры, высшую и простую формулу гения. И, наконец, последний штрих, довершающий, по-моему, причудливые очертания этой великой славы: своими подвигами он так глубоко вошел в историю, что мог сказать и говорил: «Мой предшественник — император Карл Великий»; а своими семейными связями он настолько слился с монархией, что мог говорить и говорил: «Мой дядя — король Людовик XVI»…
Это был удивительный человек. Его удача, господа, превозмогала все. Как я вам только что напомнил, самые знаменитые монархи искали его дружбы; древнейшие королевские династии стремились с ним породниться; знатнейшие дворяне домогались возможности попасть к нему на службу. Все головы, даже самые высокие и гордые, склонялись перед этим челом, на которое рука божья почти зримо возложила две короны: одну из золота, именуемую королевским величием, и другую, сотканную из света, именуемую гением.
Все на континенте преклонялось перед Наполеоном, все, господа, кроме шести поэтов, — позвольте мне с гордостью заявить об этом именно здесь, в зале Академии, — кроме шести мыслителей, стоявших во весь рост среди коленопреклоненной вселенной. Вот эти славные имена, и я спешу произнести их перед вами: Люси, Делиль, госпожа де Сталь, Бенжамен Констан, Шатобриан, Лемерсье.
Что означало это сопротивление? Посреди Франции, обладающей силой, могуществом, властью, господством, славой, победой; посреди Европы, восхищенной и побежденной, которая, став почти французской, сама заимствовала блеск у Франции, — что представляли эти шесть умов, восставших против гения, эти шесть репутаций, возмущенных его славой, эти шесть поэтов, гневающихся на героя? Господа, они представляли в Европе то единственное, чего не хватало тогда Европе, — независимость; они представляли во Франции то единственное, чего не было тогда во Франции, — свободу.
Боже меня избави осуждать те менее суровые умы, которые окружали владыку мира своими восхвалениями! Ведь этот человек, сперва бывший звездой нации, со временем превратился в ее солнце, и не было преступлением позволить себя ослепить. К тому же личности, которую Наполеон пожелал бы привлечь, было труднее, чем думают, защищать свои границы против этого неудержимого захватчика, обладавшего и великим искусством порабощать народ и великим искусством пленять человека. Да и кто я такой, господа, чтобы присваивать себе право высшей критики? Что за должность я занимаю? Не нуждаюсь ли скорее я сам в благожелательной снисходительности в тот час, когда я вступаю в это содружество, обуреваемый всеми чувствами сразу, гордый призвавшим меня голосованием, счастливый встреченной мною симпатией, взволнованный этой внушительной и чарующей аудиторией, опечаленный тяжелой потерей, которую вы понесли и в которой мне не дано вас утешить; смущенный, наконец, сознанием того, как мало я значу в этом почтенном месте, насыщенном чистой и братской славой великих покойников и знаменитостей, ныне здравствующих?
А кроме того, говоря откровенно, я ни в коем случае не признаю за новыми поколениями права жестоко бранить наших предков и представителей старшего поколения. Имеет ли право судить тот, кто сам не сражался? Мы должны --">- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (359) »
Книги схожие с «Том 15. Дела и речи» по жанру, серии, автору или названию:
Яков Аркадьевич Гордин - Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 2. Тем, кто на том берегу реки Жанр: Публицистика Год издания: 2016 Серия: Диалог |
Говард Морли Сакер - История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 Жанр: Публицистика Год издания: 2011 Серия: История евреев |
Надежда Константиновна Крупская - Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР Жанр: Публицистика Год издания: 1958 Серия: Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах |
Другие книги из серии «Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах»:
Василий Иванович Белов - Плотницкие рассказы Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1991 Серия: Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах |
Пэлем Грэнвил Вудхауз - Том 2. Лорд Тилбери и другие Жанр: Юмористическая проза Год издания: 1999 Серия: Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах |
Мирра Альфасса (Мать) - Мать. Вопросы и ответы 1954 г. Жанр: Религия и духовность: прочее Год издания: 2012 Серия: Мать. Собрание сочинений |
Александр Дюма - Прусский террор. Сын каторжника Жанр: Классическая проза Год издания: 2002 Серия: Дюма А. Собрание сочинений в 100 томах |