Осмунд Эгге - Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор

в субботу 1 декабря 1934 г. в коридоре третьего этажа Смольного, где размещалась парторганизация Ленин­града, ныне Санкт-Петербурга, раздались два выстрела. Смольный, к котором до революции находился институт благородных девиц, 1Ю время октябрьского переворота 1917 г. был штабом большевиков. I Госле того как в марте 1918 г. новой столицей Советской России ста­ла Москва, в Смольном располагались новые руководящие органы Ленинграда и области. На первом и втором этажах находились ка­бинеты Ленсовета и Рабоче-крестьянской инспекции. Руководящим партийным органам отвели третий этаж. Здесь был кабинет Сергея Мироновича Кирова — в то время одного из виднейших вождей Со­ветского Союза. Кабинет Михаила Чудова, второго секретаря мест­ной парторганизации, также находился на третьем этаже: именно здесь в тот день должно было состояться совещание местной партий­ной верхушки.

Когда прозвучали выстрелы, участники совещания ринулись в коридор. Слева от двери они увидели лежащего ничком мужчи­ну, ноги которого находились всего в 10-15 см от дверного проема. Он лежал без движения, с повернутой вправо головой. Его фураж­ка сползла, а козырек уперся в пол. Слева под мышкой была папка с документами. Справа от двери, также не более чем в 15-20 сантиме­трах — другой мужчина, на спине, ноги вытянуты, руки раскинуты, в правой — револьвер^[1].

Мужчиной слева был Сергей Киров. Михаил Росляков, один из ближайших соратников Кирова, присутствовал на совещании и по­явился в коридоре одним из первых. Он наклонился над Кировым, приподнял ему голову и прошептал: «Киров, Мироныч». Реакции не было^[2]. Киров умер, вероятно, мгновенно. Ему выстрелили в заты­лок. Росляков повернулся к другому лежащему мужчине, который, похоже, был без сознания. Росляков вынул из его руки револьвер и передал другому участнику совещания, А. И. Угарову, нагнувшемуся над этим мужчиной. Затем он обыскал его карманы, в пиджаке нашел блокнот и партбилет. Через плечо Рослякова Угаров смог прочитать: «Николаев, Леонид...» Один из свидетелей хотел ударить лежавше­го без сознания, но его остановили Росляков и Угаров. Охранник М. Б. Борисов, который должен был сопровождать Кирова до его кабинета, запыхавшись, бежал по коридору. Он отстал, когда Ки­ров поднимался на третий этаж. Позвонили врачам. Были подняты по тревоге органы госбезопасности и вызван глава ленинградского НКВД Ф. Д. Медведь.

Участники совещания, как пораженные громом, стояли, не шеве­лясь, и смотрели на Кирова. Среди них был Чудов, второй секретарь Ленинградского обкома и правая рука Кирова. Присутствовал также И. Ф. Кодацкий, председатель исполкома Ленсовета. Кроме них там находились П. И. Струппе, председатель ленинградского облиспол­кома, П. А. Алексеев, председатель ленинградского областного Сове­та профсоюзов, а также Б. П. Позерн, П. И. Смородин и П. А. Ирклис, как и Угаров, секретари ленинградского обкома. Все были членами или кандидатами в члены ЦК ВКП(б). В совещании, проходившем в кабинете Чудова, принимали участие еще десять-пятнадцать руково­дителей городских и областных учреждений.

Они слышали два выстрела, но Киров был убит только одним. Вторую пулю позже обнаружили в стене коридора прямо под потол­ком. Как это случилось, почему Николаев выстрелил еще раз, будет рассказано в гл. 7, в которой события 1 декабря излагаются более детально.

* * *

Убийство Кирова справедливо назвали «убийством века»^[3]. И если не считать убийства президента Джона Ф. Кеннеди, вероятно, ни одно другое преступление не обсуждалось больше. Причина этого в соче­тании значимости события с внешне не ясными или вызывающими подозрение обстоятельствами самого убийства, предшествовавших ему событий и его последствий.

На Западе, в бывшем Советском Союзе и современной России считалось и до сих пор широко признается, что убийство Кирова по­ложило начало террору, которому подверглось советское общество во второй половине 30-х гг. XX века. Убийство — и использование его властями — изменило политический климат и помогло создать пси­хологическую основу государственного террора. В течение двух лет после убийства Кирова было арестовано около полумиллиона человек. Большинство из них оказалось в многочисленных исправительно-трудовых лагерях, созданных на севере России, в Сибири и других отдаленных местностях этой огромной империи. В 1937-1938 гг. террор достиг апогея. Около 700 тысяч человек были --">