Александр Николаевич Архангельский - Важнее, чем политика

общественного договора? «Любовь к отеческим гробам» – с открытостью другим культурам и готовностью учиться на чужом примере? «Русскую удаль» – с умением ценить деньги? И так далее…

Этим занимается культура – та самая культура, при упоминании которой доктор Геббельс, по преданию, хватался за пистолет [1] . Речь не о культуре в узком смысле слова. Но в целом – о широкой сети общественных институтов, отвечающих за смыслы. От кино, театра, словесности – до средней школы и университета. Какую ценностную шкалу они сформируют, как поработают с массовым сознанием? От этого зависит многое. Если не все.

Включая, между прочим, и политику. Она ведь тоже – сплошное следствие культурных установок, овеществленная картина мира, которую носит в своем подсознании и избиратель, и политик. Если в этой картине гражданская ответственность за результаты выборов занимает низовое место, стремление самостоятельно определять свою судьбу – последнее, а равнодушная готовность отдаваться воле власти – первое, не стоит удивляться превращению парламента в машину для голосования. Политтехнологии играют некоторую роль, равно как подтасовки и силовое давление на суды, но если бы в сознании большинства людей жила другая картина мира, не прошли бы никакие технологии и подтасовки.

Если в терминах культуры описывать происходящее сегодня – выяснится, что мы живем в опасном промежутке между массовой архаикой и штучным авангардом. Архаичны в массе своей производства; во многие из них никто не вкладывался, потому что это не газ или нефть – вложения окупятся не скоро, а если через пять лет завод отберут, никто тебе затраты не вернет, остается эксплуатировать морально устаревшее оборудование до полного износа. Архаична Академия наук. Архаична политическая модель ручного управления, как ни прикрывай ее демократическими атрибутами. И всю эту архаику по большей части поздно обновлять; она такая, какая уж есть. Отменить можно, заново создать другое производство, иную политическую систему – можно, а эту изменить уже нельзя. Необходимо решить, что из архаического прошлого останется с нами, потому что это важно, имеет большой символический смысл (скажем, Академия наук), а что незаметно уйдет в никуда. Но переделывать и обновлять – поздно.

А все сколько-нибудь заметные решения власти и бизнеса – авангардны. Потому что авангард гораздо проще и дешевле, чем модерн. Модернизировать – значит обновлять существующее. Несовершенное, однако поправимое. Авангард же перепрыгивает через сегодняшний день как через препятствие. Чтобы сразу оказаться там, где смелым замыслам не помешают – косная традиция, отсталая практика, изношенные технологии, привычки обывателя. Академия наук – архаика, а Сколково – типичный авангард. Идеальная модель продвинутой науки, порождающей новые производства. И пермский эксперимент прорыва экономики через культуру [2] – тоже авангард. Там никто и ничего не модернизирует; там идет речь о взрывной энергетике нового, о создании беспрецедентного.

Когда цивилизациям приходится выбирать архаику? Когда всем ясно, что из колеи уже не выскочишь, а колея прямиком ведет в пропасть. Тогда уж лучше, выражаясь языком Карамзина, «подолее постоять» и никуда не двигаться. А когда неизбежна ставка на авангард как на тотальный метод исправления реальности? Тогда, когда мы выносим приговор: все сгнило окончательно. Прыжком вперед, пока не поздно; ничего не спасаем, ничего не берем с собой, а кто оглянется на прошлое, станет соляным столпом.

Но если нет никакого промежутка, и реальность, как на распорках, растянута между двумя полюсами, архаики и авангарда, то страна может не выдержать натяжения. Конечно, многое упирается в управленческие решения, в существующий расклад политических сил, в экономическую ситуацию. Но никакая экономика, политика, тем более система управления, не переменится без перемен в сознании. Без обновленной, но не разрывающей с традицией ценностной шкалы. Поэтому пока не поздно нужно продумывать, проговаривать объемную картину мира, свободную от комплексов архаики и авангардного горения; нам жизненно нужен модерн.

* * *

Вообще же, смена многих установок началась; происходит зарождение иного взгляда на мир, себя, другого; пусть преимущественно в крупных городах и очень медленно. На политические митинги протеста собираются сотни, в лучшем случае тысячи, причем одни и те же; на них молодых не заманишь. А --">