Витторио Страда - После империи: старая и новая Россия

новой России. Между этими двумя образованиями - Советским Союзом и Российской Федерацией - радикальная разница территориального характера: во-первых, потому, что РФ - только часть бывшего Советского Союза, во-вторых, потому, что часть эта окружена рядом новых государств, до этого тоже либо с самого начала входивших в состав СССР, либо включенных в него после заключения германо-советского пакта 1939 года. В этом смысле выражение «крупнейшая геополитическая катастрофа» вполне подходит. Если прибавить, что то, что я назвал Четвертой Россией, то есть Российская Федерация, не только потеряла завоеванное в последней войне и даже территории, бывшие ранее частью царской Империи, а впоследствии империи нового типа, каковой был СССР, но и утратила статус мировой сверхдержавы, - то становится ясно, что после «катастрофы» геополитическая проблема стала центральной в ее геоэкономическом и геовоенном аспектах и составляет стратегический импульс деятельности нового государства в стремлении возвратить себе аналогичный утраченному статус на международной арене.

Однако дело не только в территориальной разнице. В каком смысле, помимо вчерашнего ядра, Российская Федерация - продолжательница или наследница Советского Союза? Ясно, что для Владимира Путина и для руководимой им нынешней властной группировки советское прошлое не есть нечто аналогичное тому, чем было нацистское прошлое для демократической Германии, в отличие от антикоммунистических позиций, которые, не только в либеральных нормах (вспомним, например, Солженицына), интерпретируют ленинско-сталинский режим как зияние в русской истории, как своего рода Антироссию, со всем роем вопросов, порождаемых такой интерпретацией. Наоборот, политическая линия Путина и его властной группировки состоит в том, чтобы увязать досоветское давнопрошедшее с советским ближайшим прошедшим и постсоветским настоящим не на коммунистической идеологической базе, которая Путину, кажется, чужда, а на национальной, или националистической, исторической базе, что отличает фазу его власти от предшествующей ельцинской. Более того, именно первые примерно десять постсоветских лет, при формально почтительном отношении к фигуре первого Президента Российской Федерации, путинская политика расценивает как хаотический и негативный период, считая его чем-то вроде «смутного времени», от которого она избавила Россию. Путин действовал исходя из последовательного плана, символически оповещенного восстановлением советского гимна с внесением соответствующих поправок в его текст, как гимна национального. Плана, претворяющегося во всех аспектах внутренней и внешней политической жизни нового Российского государства, от экономического подъема, благодаря, главным образом, энергоресурсам, до изменения во взаимоотношениях с Западом вообще и с Америкой, в частности, в таких решающих моментах, как протест против незаконного вмешательства Запада в Косове и легитимации военного вмешательства в Чечне как части всеобщей борьбы с терроризмом, чтобы кульминировать жестким выступлением в Мюнхене 10 февраля 2007 года, которое многие сочли сигналом к новой «холодной войне». Что касается «оттепели» в российско-американских отношениях при новой политике Обамы, перспективы ее пока не очень внятны.

То, что можно назвать «русским миром», то есть совокупность русских, как основного населения сначала Советского Союза, а теперь Российской Федерации, но проживающих также и за пределами последней, то он пережил «катастрофу» СССР, в изначальном смысле развязки сюжета исторической трагедии, начавшейся в 1917 году, не просто, потому что развязка эта протекала замедленно и противоречиво, завязавшись в далеком 1956 году с частичного и мистифицированного хрущевского антисталинизма с последовавшей затем брежневской застойной стабилизацией и кульминировавшей, после краткого и бесплодного андроповского антракта и мимолетного и призрачного появления Черненко, в шумной и разлагающей горбачевской перестройке. И не говорим уже об освободительном «диссидентстве». В результате этого длительного процесса «русский мир», после эйфории, вызванной освобождением и надеждами, оказался в тяжелом положении из-за материальных трудностей и духовного вакуума и переживает не только экономический кризис, а, самое главное, исторического масштаба кризис идентичности: уже не советской, но еще и не русской, в

--">