Олесь Бузина - Моя философия

разряд попадали те, кто свой жизненный сценарий выполнил на все 100. В последний — «лузеры» с неудовлетворенным аппетитом.

Причем, если у ребенка была скромная цель стать слесарем и он ее достиг, то его следовало считать победителем. Точно так же, как и того, кто в детстве хотел Нобелевскую премию и в конце концов ее получил. Но если вы мечтали о Нобелевке, а обзавелись только шевченковским лауреатством, то вас все равно следовало считать проигравшим.

Классификация эта, на мой взгляд, страдала не которой упрощенностью. Как и все истинно американское. Наподобие чизбургера из фаст-фуда, в ней были белки, углеводы и даже витамины. Не было главного — вкуса.

На самом деле у человека может быть много жизненных сценариев. Или ни одного. Бриждит Бордо сначала хотела стать балериной, но неожиданно превратилась в кинозвезду, а потом — защитницу животных. До того, как податься в диктаторы, Сталин учился на простого приходского попа. Да и Пушкину светила карьера заурядного дипломата, не напиши он несколько «возмутительных» стихотворений. Спрячь их Александр Сергеевич подальше, был бы в конце концов посланником где-нибудь в Неаполе — как пить дать! В Лицее многие пописывали. Но попал впросак один он.

И, кроме того, жизнь дарит иногда совершенно незаслуженные подарки, на чем строится идея лотереи. Она подкидывает сценарии, о которых мы даже не задумывались!

К примеру, я в четырнадцать лет мечтал только о том, чтобы хоть одна девочка меня поцеловала. А в пятнадцать уже был готов трахнуть всю женскую половину мироздания, за исключением уродин и дряхлых старух. Я выбрал заведомо невыполнимый сексуальный сценарий. Зато теперь не рискую умереть от пресыщения. Далее если какой-нибудь Берн обзовет меня половым неудачником.

Я никогда и в страшном сне не мечтал стать журналистом, а занялся этой почтенной профессией только, чтобы не загнуться с голоду после развала СССР. Но оказалось, что Бузина-корреспондент — это приусадебный участок, на котором вскоре проросли Бузина-литератор и Бузина-философ. До сих пор эта грядка питает свою верхнюю часть впечатлениями и полезными знакомствами, а в трудный момент — еще и регулярной порцией финансовой каши. Кто мог знать, что так получится?

На буддистском Востоке считается, что человек, полностью освободившийся от плена страстей, попадает в нирвану — абсолютную пустоту, которая еще лучше, чем счастье. Но нет никаких гарантий, что он не провалится в нечто иное. В то, что на молодежном жаргоне 80-х называлось «смурняком».

«Такой смурняк, — жаловалась моя миниатюрная соседка по общежитию Одесского госуниверситета, затягиваясь сигареткой величиной с себя. — Ты даже представить не можешь!»

Я действительно не мог. Меня влекли пляжи, девушки, тайны филологии и культуризма, запрещенная литература, которую только что разрешили, и, наконец, стихи Гумилева с замечательной строчкой: «Я не оскорбляю своих читателей неврастенией». Одним словом, меня интересовало все, кроме смурняка. Но вид этой девочки, в двадцать лет уже достигшей предела совершенства, до сих пор стоит у меня перед глазами.

Трагическая пустота от сбывшихся желаний заставляет некоторых не желать вообще ничего. Бесконечности страстей они предпочитают бесконечность самоограничений. Христианство тоже учит смирять плоть. В этом есть определенная доля истины. Индивидуум, совершенно не умеющий сдерживать себя, взберется на первый попавшийся сексуальный объект, не исследовав его санитарное состояние, и в результате сдохнет от СПИДа в полном расцвете сил. Но если ему повезет и он подцепит только гонорею, у него может выработаться определенное хладнокровие. Или привычка иногда пользоваться презервативом.

Если представить другую крайность — субъекта, научившегося всегда держать себя в руках, то для его изображения лучше всего подойдет образ котла с намертво заваренным клапаном для сброса пара. Рано или поздно этот «идеал» просто взорвется от того, что у него снесет крышу. Бесы, гнездящиеся в каждом из нас, иногда просятся наружу. Их полезно выпускать, а не накапливать, чтобы они карабкались друг на дружку в хрупкой колбе нашей души.

И в смирении, и в разврате следует соблюдать золотую середину, впадая поочередно в то и другое с должной осторожностью, полезной для организма. Время от времени наша психика рвется за пиршественный стол. Но порой ее необходимо сажать --">