Юрий Иванович Селезнев - Долг и призвание (Вступительная статья к собранию сочинений И Ф Стаднюка в 4-х томах)

талантливого полководца. Но пришлось, не соглашаясь с написанным другими и ощущая какую-то свою вину перед павшими на войне (хотя бы потому, что я остался жив, а они нет), с яростью устремить свои силы на более трудное, неизведанное..."

Почему субъективно-тенденциозное изображение отдельными писателями и историками именно начального периода войны явилось для Ивана Стаднюка наиболее сильным побудителем, возможно и помогшим ему окончательно решить для себя вопрос: писать или не писать "Войну"?

Во-первых, потому, что наиболее глубоко, навсегда врезался в память писателя, совсем еще юного тогда, самый первый, начальный, самый драматичный период Великой Отечественной; во-вторых, и это еще более важно, по глубокому убеждению Ивана Стаднюка, в правильном истолковании именно этого и особенно предшествующего, предвоенного периода, ключи к истинному пониманию причин и следствий всемирно-исторической трагедии второй мировой войны в целом и наших серьезных "просчетов" и неудач в начале гитлеровского вторжения в частности.

"В первых книгах "Войны", - свидетельствует писатель, - мне хотелось, не вступая в прямую полемику, поспорить с теми литераторами, военными историками и мемуаристами, которые в своих трудах весьма односторонне рассматривали события, предшествовавшие нападению гитлеровской Германии на СССР, а также события начального периода Отечественной войны; хотелось, основываясь на изученных исторических фактах и на свидетельствах лиц, имевших причастность к происходившему, несколько с иных позиций рассмотреть причины и наших неудач в начальный период гитлеровского вторжения".

Личный и общественный стимулы требовали от писателя воплощения замысленного, но не все было столь уж ясно и просто. Нужно ли говорить о том, что издательская политика, а тем более мнение критики тоже работают на создание общей литературно-творческой атмосферы, в которой, хочет того или нет, но живет каждый писатель и которая так или иначе способна воздействовать на его творческое состояние. А ситуация к моменту начала замысла романа "Война" складывалась в этом плане довольно странная. "В какое-то время, - пишет Иван Стаднюк, - вдруг мы ощутили, что наполненность артерий военно-патриотической литературы стала ослабевать. В издательских планах и на страницах литературно-художественных журналов все реже появлялись книги о войне и армии".

Но родник "вечной темы" не только не иссох, но и пробил себе дорогу к подлинно серьезным произведениям о войне, в последующие годы. В их числе в 1970 году появилась и первая книга "Войны" Ивана Стаднюка.

Вера в то, что главная книга еще впереди - и у писателей-фронтовиков, и у критиков, возлагающих надежды на новое поколение молодых, - основана на глубокой убежденности в неисчерпаемости духовно-нравственных, идейно-философских - а потому и художественных - источников творческого вдохновения, заложенных в великой всемирно-исторической трагедии минувшей войны. И чем более отдаляется от нас во времени Великая Отечественная и чем более сужается круг еще не освоенных нашей литературой сугубо военных пластов темы, тем более открывается это событие как одно из этапных, решающих во всей многовековой истории нашего народа, да и в истории человечества последних двух тысячелетий, тем более возрастает общественная потребность осмысления его причинно-следственных связей уже в таких глобальных масштабах, что, в свою очередь, требует ныне от военной прозы новых художественных решений.

Говоря сегодня о достижениях прозы о Великой Отечественной войне, высказывая ли свои к ней претензии, мы так или иначе выдвигаем в качестве идеала и мерила "Войну и мир" Льва Толстого, что действительно справедливо в известной мере, тем более если при этом подразумевать не столько эпический размах и форму идеала, сколько глубину и масштабность его идейно-философских обобщений.

Убежден, у нас есть все основания думать, что литература поднимается на качественно новый уровень в художественной разработке военной темы. Великая Отечественная - это такое эпохальное событие, которое, уходя в конечном счете своими корнями во всю историю человечества, одновременно во многом определяет собой существенные черты характера последующего этапа всемирной истории и, естественно, в первую очередь истории нашей Родины. И в этом смысле это было событие, имеющее прямое отношение к каждому следующему поколению, отношение не менее --">