Евгений Леонидович Твердохлебов - Обособление России, его необходимость и неизбежность

Они не раз строили свои планы, опираясь на ложные представления о нашей стране. Они пытались осознать Россию только из рационального понимания её настоящего положения. Тогда как Россию можно осознать только в движении, только в постоянно меняющейся скорости её исторического развития. Под внешней угрозой Россия будет меняться до неузнаваемости. Она будет сбрасывать, как несостоятельную для себя, буржуазную форму общества и государства.

За три десятилетия из могущественнейшей социалистической державы Россия превратилась в капиталистическую колонию. Догмат о линейном прогрессе человечества, его социума, потерпел сокрушительное поражение. Но в изменившейся России, России, которая на время вернулась назад, снова появляется потребность в коммунистической организации социума и государства. Теперь эта потребность глубоко национальна. В настоящий момент она диктуется как общими законами развития социума, так и частной необходимостью для России и русского народа. Перед лицом внешней угрозы, находящейся в бедственном положении стране, нужна такая организация общества и государства, которая разом восполнила бы все её многочисленные слабости, которая мобилизовала бы все её силы.

Мы знаем, что такая, национал-коммунистическая организация общества и государства, превратит страну в крепость, неприступную для любого внешнего врага. И она же непременно инициирует политическое и экономическое обособление России от буржуазного мира, примерно по образцу Советского Союза.

Как мы должны воспринимать такое обособление? Как malum necessarium, как необходимое и неизбежное зло? Чем станет это обособление для России?

Во-первых, обособленность России от буржуазного мира станет мощнейшим национализирующим фактором. Она даст русскому народу лучшую защиту в деле национального русского возрождения. В такой обособленности Россия очень быстро обретёт своё новое историческое равновесие.

Во-вторых, такая обособленность, чья форма будет диктоваться национальной коммунистической идеологией, убережёт Россию от прямой внешней агрессии в первые, самые тяжёлые годы её нового пути. Любая такая агрессия разом окажется бессильной, окажется нецелесообразной для нашего противника. Который, конечно же, не откажется от противостояния, но будет вынужден прибегнуть к другим его способам.

В третьих, обособленность России станет для её экономики высшей формой экономического протекционизма. Без такой обособленности нам не выстоять в экономическом противостоянии лицом к лицу с мировой капиталистической системой.

Само слово «обособление» приводит в ужас буржуазных идеологов эпохи глобализации. Они готовы приклеить к этому слову тысячу ярлыков, весь смысл которых сводится к тому, что любое обособление противоречит «мировому прогрессу». Но что есть прогресс? Ему нет и не может быть одного определения, поскольку нет и не может быть одного миропонимания для всех. Для них прогресс заключается в непрестанном обогащении горстки «хозяев мира», в сытости и довольстве некоторых и безжалостной эксплуатации остальных. Такой «прогресс» подобен ножу гигантского грейдера, что идёт по миру, нивелируя его, уничтожая национальные особенности народов, производя бездушную «калибровку» людей. Мы же видим в таком «прогрессе» только путь к вырождению, оскудению и деградации. Мы, национал-коммунисты, понимаем прогресс по-другому.

Никакая «общемировая» цель, диктуемая «мировым сообществом», не может быть выше интересов каждого отдельного народа. По той простой причине, что таких целей попросту нет. Ничто не может стоять выше воли каждого отдельного народа. Поэтому выбор пути своего развития и прогресса, своего исторического пути — неотъемлемое и исключительное право каждого из народов мира.

Мы не разделяем ложного, утопического положения марксизма о неизбежности «всемирной гибели капитала». Суть капитализма, эксплуатация человека человеком, берёт своё начало у глубинных основ человеческой природы, и не каждый народ, не каждая нация способны преодолеть её. А значит, мы не можем рассчитывать ни на скорое крушение капитала, ни на его полное крушение вообще. Капитал с течением времени может сильно видоизмениться, может до неузнаваемости поменять свою оболочку, но глубинная суть его останется прежней, как останется прежней и человеческая природа.

При этом некоторые из народов неизбежно пойдут по --">