Николай Алексеевич Соколов - Расследование убийства Российской Императорской семьи

Сомнений не могло быть. Он передавал поручение в таких словах, что у меня их не оставалось.

— А с кем имею удовольствие говорить?

— Я — генерал Розанов… Только что перебрался через фронт. Во избежание в будущем всяких недоразумений между нами, считаю долгом Вам сказать, что я — убежденный монархист. Думаю, однако, что недоразумений между нами не будет, так как политика — не мое дело; мое дело — военное».^[4]

Оказавшись у белых, С.Н. Розанов вскоре был назначен на должность начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева.^[5] 30 сентября 1918 г. он дал Н.А. Соколову лестную рекомендацию, немало поспособствовавшую карьере последнего у белых. В своей рекомендации генерал писал о следователе, что тот «со времени большевистского переворота терпел всяческие притеснения от советской власти за его решительный отказ служить в судебных большевистских коллегиях».^[6] Розанов особо подчеркнул тот факт, что Соколов входил в состав различных подпольных «организаций, имевших целью возрождение Родины, руководимых лично мною, и деятельно помогал установлению связи, отправки офицерских кадров и т. п.».^[7]

Что вынудило Н.А. Соколова осенью 1918 г. покинуть родное Поволжье и уехать в Сибирь? Прежде всего, успешное наступление Красной армии, поставившее под угрозу захвата Самару и другие поволжские города и вызвавшее массовое бегство сторонников белых. Кроме того, надо учитывать, что в Поволжье у власти после свержения большевиков находилось социалистическое правительство — Комитет членов Учредительного собрания, а в Сибири — правоцентристское Временное Сибирское правительство, куда более приемлемое для придерживавшегося монархических взглядов Н.А. Соколова.

19 октября 1918 г. министерством юстиции Временного Сибирского правительства Н.А. Соколов был назначен товарищем прокурора Иркутского окружного суда,^[8] но уже вскоре его перевели на работу в столицу белой Сибири — г. Омск. 5 ноября 1918 г. состоялось назначение Н.А. Соколова на должность следователя по важнейшим делам Омского окружного суда.^[9]

В феврале 1919 г. Верховный Правитель России, адмирал А.В. Колчак вызвал к себе Н.А. Соколова и предложил ему ознакомиться с материалами дела о гибели Царской семьи, чтобы в дальнейшем заняться расследованием этого преступления. Николай Алексеевич Соколов был монархистом до мозга костей и потому воспринял порученное ему расследование как главное дело своей жизни.

Н.А. Соколов получил от Верховного Правителя карт-бланш в деле расследования обстоятельств убийства Царской семьи. 3 марта 1919 г. Колчак подписал документ, дающий следователю самые широкие полномочия:

«Настоящим повелеваю всем местам и лицам исполнять беспрекословно и точно все законные требования Судебного Следователя по особо важным делам Н.А. Соколова и оказывать ему содействие при выполнении возложенных на него по моей воле обязанностей по производству предварительных следствий об убийстве бывшего Императора, его семьи и Великих князей.

Адмирал А. Колчак».^[10]

В марте 1919 г. следователь Соколов прибыл из Омска в Екатеринбург и поселился в доме Захарова (по адресу Фетисовская улица,^[11] дом 15), в котором арендовал комнату в квартире Владимира Петровича Аничкова (1871–1939), возглавлявшего отделение Волжско-Камского банка в Екатеринбурге. Примечательно, что весной 1918 г. на квартире у Аничкова в этом доме останавливался Великий князь Сергей Михайлович, которого навещали князья Константин и Игорь Константиновичи, а также князь Владимир Палей. Эти представители Дома Романовых недолго находились в ссылке в Екатеринбурге, вскоре они были отправлены в Алапаевск, где в июле 1918 г., практически одновременно с Царской семьей, их и казнили большевики.

Другим известным постояльцем В.П. Аничкова был камердинер Николая II Т.И. Чемодуров (1849–1919), который в 1918 г. сначала содержался в Ипатьевском доме, потом заболел и был переведен в больницу при екатеринбургской тюрьме и, таким образом, чудом избежал гибели вместе с остальными узниками Дома особого назначения в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. После занятия Екатеринбурга белыми Чемодуров был освобожден из тюрьмы и летом 1918 г. некоторое время снимал комнату в квартире В.П. Аничкова, а затем уехал к своей жене в Тобольск.

В своих мемуарах Аничков упоминает, что договорился с Чемодуровым о том, чтобы записать его воспоминания о --">