Александр Александрович Тимофеевский - Фейсбук-2020

нет, зато у правительства оно возникло. Иначе, как все объяснить? И ради своего подозрения правительство топчет 25 тысяч жизней, которые должно беречь. Это не только людоедство, это еще и глупость. Преступный идиотизм, говорил Салтыков-Щедрин. Из года в год я цитирую это его бонмо, которое, к несчастью, все никак не устаревает.

Изгнанный отовсюду, убранный с глаз долой табак вернули в товары первой необходимости; а накануне алкоголю была дана зелёная улица, партия и правительство повелели продавать его везде без препятствий. Многие годы, десятилетия борьбы с курением и выпиванием пошли кошке под хвост. Почему?

Вчера Путин выступал, обращался к нации. Ещё бы, в стране экономика рухнула, сотни тысяч людей будут выкинуты на улицу, им надо помочь. Мы тут гадали, сколько кинет вождь в одни руки, в каждые - десять тысяч, пять, три, хоть тыщу? Может, от налогов освободит, если не ото всех, то от НДФЛ уж точно, или просто от квартплаты, это ведь напрашивается. Ничего. Ни одной кости не кинул, даже обглоданной.

И что делать Евгению бедному? Куда податься? В петлю? На большую дорогу? В бандиты? Для начала лучше выпить и закурить. Это признано первой необходимостью. В товары под таким грифом зачислен традиционный русский Антистресс. Поблагодарим власть за ее милосердие.

Друзья, мы самоизолировались на даче, но в Петербурге у Николы мать, ей 91 год, она там родилась, там прожила всю свою жизнь, была в блокаде от первого до последнего дня, там похоронены ее предки, там церковь, в которую она ходила до недавнего времени, пока это разрешалось, там город, главный для неё на свете, и никуда уезжать из него она не собирается.

Понятно, что убирать квартиру ей трудно, таскать продукты из магазина трудно, тем паче, что она почти ничего не видит. Поэтому мы договорились с прекрасной женщиной, взявшей на себя уход. И все было хорошо, но теперь эта женщина в отчаянии, она уверена, что ей не дадут работать, что она не сможет к Николиной матери попасть, до неё доехать. Ведь уход за пожилыми людьми не указан как уважительная причина для выхода из дома: продуктовый магазин есть, аптека есть, выгул собаки есть, поездка на работу есть, а поездки к беспомощному старику нет, такая надобность у человека отсутствует. А раз нет этого в перечне, то женщину по дороге остановят за нарушение режима и потребуют с неё деньги, которых она в глаза не видела.

По этому поводу, друзья, у меня две задачи.

Первая: организовать для этой женщины пропуск. Вдруг у кого-то есть ход, блат, связи, все, как в старые добрые времена, и можно получить пропускную бумажку или как сейчас это дело выглядит. Буду сердечно благодарен.

Вторая (или первая?) задача: помочь другим старикам тоже, сделать так, чтобы забота о беспомощных людях позволяла покинуть дом, стала такой же важнейшей надобностью, как поход за продуктами или в аптеку. А пока пусть они мрут, кобыле легче. Но вот в Карелии рассудили иначе, там уход за пожилыми людьми попал в перечень. Хочется понять, им надо сняться с места и поехать в Карелию? Всероссийский хоспис будет среди сосен во мху, так что ли?

Я ни разу об этом не просил, но сейчас тот случай, когда перепост приветствуется.

"Вот жила в городке Вогере, провинция Падуя, семья кузнеца: отец Альфредо Бертуччи, мать Анжела и двое взрослых сыновей, Даниэле и Клаудио, которым отец передавал свое мастерство. Семейный бизнес шел хорошо. Их мастерская изготавливала изделия из кованого металла. На каждой улице городка были ворота и ограды, изготовленные этой семьей. Заразились все четверо. Сначала умер отец. Потом один за другим оба сына. Мать успела оплакать их смерть, но в прошлую среду госпитализировали и ее. Она умерла сегодня. Сыновьям было 46 и 54 года, у обоих остались жены и дочери".

Это из последней хроники Андрея Мальгина о коронавирусе, случилось сегодня, но могло быть и семь столетий назад, в 14 веке, когда святой Рох воевал с бубонной чумой, лечил ее как врач и исцелял молитвой. И никакого противоречия тут, кстати, не было. Такая же тогда была весна, такая же Италия, такие же в ней семьи, такие же кузнецы, и лекари, и священники, и псы, как этот, выходивший умирающего Роха, таскавший ему хлеб. Все пытались помочь, спасали больных, собою жертвовали. Как сейчас. И через семь столетий будет также: никуда Европа не денется, не сгинет, все переживет, не надо ее хоронить, это

--">