Макс Фрай - Я не раз думал

эта должна была выглядеть примерно так: сэр Гай Гизборн возвращается в Англию из очередного крестового похода и едет навестить своего старинного друга, шерифа Ноттингема. В первые же дни он замечает за своим другом некоторые странности; позже убеждается, что тот серьезно болен. Шерифа можно назвать лунатиком: засыпая, он ведет весьма бурную жизнь, не ведая, что творит; это сродни истории Джекила и Хайда, но с полной потерей памяти о себе «ином». По ночам шериф Ноттингема удирает в лес, где беспробудно пьянствует с монахом-расстригой (преподобный Тук из общеизвестной легенды); иногда эта парочка охотится на королевских оленей, а иногда творит всяческие бесчинства в близлежащих деревнях, обижая не только окрестных крестьян, но и местное дворянство. К счастью, до сих пор шерифа никто не опознал — в первую очередь, потому, что никому из пострадавших в голову не приходит заподозрить доброго и честного господина в подобных мерзостях.

Сэр Гай Гизборн весьма сведущ в медицине, поэтому он лелеет надежду вылечить своего друга. Но лечение может затянуться, а если на шерифа падет подозрение — это вечный позор и плаха. Поэтому он изобретает версию, что в Шервудском лесу, дескать, злодействует банда разбойников под предводительством мошенника по имени Робин Гуд. Поскольку основная цель — обелить шерифа, Гизборну с помощью нескольких доверенных слуг приходится пару раз инсценировать нападения на прохожих среди бела дня, когда алиби его друга не вызывает сомнений.

Придумывая завиральную историю про разбойников из Шервудского леса, Гай Гизборн был уверен, что они вызовут всеобщую ненависть; к его величайшему удивлению, народ тут же подхватил его легенду, но переделал ее на свой лад: за несколько месяцев истории о благородстве и храбрости «Доброго Робина» распространились по всему Ноттингему; ему приписывают невероятные подвиги и чудесные способности (в частности, утверждают, что Робин Гуд стреляет из лука как колдун и способен одновременно побороть пятерых противников в рукопашном бою). Вымышленному разбойнику симпатизируют даже случайные жертвы ограблений (вероятно, он оставил их в живых и не слишком унижал). Один крестьянин нашел на своем огороде мешок с разбойничьей добычей (Гизборн брезгливо выкинул ненужное барахло после очередного старательно инсценированного ограбления); с тех пор все вокруг уверены, что Робин Гуд раздает награбленное беднякам.

Лечение шерифа, тем временем, продвигается, сарацинские зелья, привезенные из крестового похода, оказывают свое благотворное действие, ночные похождения случаются все реже и, наконец, прекращаются вовсе. Гай Гизборн доволен: его друг спасен, теперь он может забыть о выдуманном им Робине и прочих разбойниках из Шервудского леса.

Но тут выясняется, что выдуманная им легенда имеет странную власть над своим создателем. Все чаще Гай Гизборн просыпается в холодном поту, понимая, что во сне он жил чужой, придуманной жизнью, и сон этот был куда больше похож на реальность, чем его «настоящая» жизнь. Наступает, наконец, день, когда он просыпается в лесу; меч окровавлен, на тлеющем кострище — остатки оленьей туши; на поляне дремлют его доверенные слуги, их одежда почему-то зеленого цвета, какой они отродясь не носили; на земле валяются мешки с нехитрым скарбом, отобранные, очевидно, у очередного одинокого путника.

Излечить себя сэр гай Гизборн не может: общеизвестно, что редкий врач способен одолеть собственную хворь. В смятении он прощается с другом и покидает его замок, но, доехав до границы Ноттингема, сбивается с пути и возвращается назад — к полному удовольствию шерифа, который не только подшучивает над незадачливым приятелем, но и вынуждает его задержаться в гостях: дескать, против божьей воли не пойдешь! Тогда Гай Гизборн понимает, что дело зашло слишком далеко; он испуган, растерян и судорожно ищет выход из сложившегося положения.

Наконец, он решает, что можно разом избавиться от проблемы, убедив всех, что с шервудским разбойником покончено. «Я сообщу всем, что вызываю его на поединок, — думает Гизборн, — поединок будет проходить без свидетелей; потом из леса выйду я и покажу всем любопытным могилу Робина Гуда. Они его оплачут и забудут, а я буду свободен».

Что именно произошло в Шервудском лесу в день, на который была назначена инсценировка поединка, — на этот счет у меня есть несколько версий. Однако, всем, кто читал легенду, известно, что --">