Александр Крон (синоним для Александр Александрович Крон), Александр Александрович Крон - Дом и корабль

гибельна всякая расхлябанность, мы дойдем черт знает до чего и в конце концов будем за это жестоко расплачиваться. У нас на Руси испокон веку так: куча добрых людей, которые видят, что творится безобразие, но у всех одна забота - выгораживать голубчиков вроде твоего Горбунова. Так вот, зарубите себе на носу - нам на флоте махновцы без надобности, мы будем создавать командира культурного, мыслящего, офицера, а не атамана. А за эти штуки, - он ткнул пальцем в разбросанные по столу бумаги, - будем бить, и больно бить, чтоб другим не повадно было…

Такие слова всегда имели над Туровцевым магическую власть. В особенности когда их произносили люди, наделенные почти неограниченными правами. Еще вчера он счел бы игру проигранной. Теперь он знал: тот, кто идет напролом, не обязательно выигрывает, но тот, кто пасует, - проигрывает наверняка. Он решил стоять насмерть. Пусть выгонит, отправит под арест… Стоять насмерть сидя показалось ему неудобным, и он встал:

- Это все неправда, товарищ контр-адмирал.

Адмирал сердито отмахнулся:

- Не заступайся. Ты бы так не поступил.

Митя до сих пор и не пытался представить себе, как бы он поступил на месте Горбунова. Но представив, похолодел от бешенства.

- Я? Я бы этого подлеца…

- Осторожнее, молодой человек, - загремел адмирал, приподнимаясь в кресле. - Военинженер третьего ранга Селянин - советский офицер. Его нельзя оскорблять безнаказанно!

- А Виктор Иваныч оскорбил! В глаза подлецом назвал! Почему же здесь об этом ничего не сказано?!

Митя уже не сознавал, то ли он говорит, что надо. Внешне это выглядело как донос. Оказалось - прямое попадание. Адмирал дрогнул:

- Ты это точно знаешь?

Митя кивнул.

- Странно, - сказал адмирал. - Очень странная история.

У адмирала был озадаченный вид, и Туровцев понял, что ему удалось главное - заронить сомнение в безупречности одноруковских построений.

- Товарищ контр-адмирал, - взмолился он. - У меня к вам единственная просьба…

- Ну?

- Вызовите командира. Вызовите и поговорите.

Адмирал не ответил. Он знаком усадил Митю на прежнее место, повернулся вместе с креслом к столу и вновь погрузился в чтение. Прочитав во второй раз заключение, он потянул к себе всю кипу, тяжело вздохнул и стал читать.

Время шло. Митя сидел, стараясь, чтоб адмирал на время забыл о его присутствии. Он слышал шум льющейся воды, шуршание страниц под пальцами адмирала и мечтал только об одном - чтоб кто-нибудь не вошел и не помешал. Вдруг адмирал перестал шуршать и повернулся вместе с креслом:

- А это что?

Митя вздрогнул. В руке у адмирала был знакомый листок из одноруковского блокнота, адмирал держал его за уголок двумя пальцами. Выдержать взгляд адмирала было мучительно трудно. Митя выдержал. Адмирал усмехнулся:

- Что? Дорого бы дал, чтоб вернуть?

Митя кивнул.

- Вот видишь, - сказал адмирал задумчиво. - А этого даже я не могу.

Осторожно ступая, вошел Митрохин со скатертью и, расстелив ее на круглом столе, вышел. Адмирал полистал еще бумаги, но вскоре это занятие ему надоело, он снял очки, встал и крикнул во всю силу легких:

- Кудиныч!

Чего-чего, а этого Митя не ожидал. Он был потрясен еще больше, когда звякнули кольца и из-за голубой бархатной драпировки выглянуло красное, распаренное лицо строителя.

- Ты что орешь, - сказал Зайцев самым домашним тоном, но, заметив Туровцева, поперхнулся.

- Сколько можно скрестись, - ворчливо сказал адмирал. - Иди сюда. Знакомы?

- Виделись, - сухо сказал инженер. Он выглядел забавно в роскошном, явно с адмиральского плеча, халате.

- Тоже заступник, - бросил адмирал, опять берясь за бумаги.

Зайцев промолчал.

- Ну и пишут же, - сказал адмирал сердито, - «Распространял клеветнические факты о трудностях обстановки на Балтике». Разве бывают клеветнические факты?

- Максим Ильич, - сказал Зайцев. - Вспомни, я тебя в жизни никогда ни о чем не просил. А теперь прошу. Вызови его. Вызови и поговори сам.

- Да вы что, сговорились, что ли? - Адмирал отшвырнул бумаги. - И этот тоже: вызови. Ну скажи, зачем мне его вызывать?

- А затем, - огрызнулся Зайцев, - что вы, господа большие начальники, изволите все видеть, так сказать, в меркаторовой проекции…

- При чем тут меркаторова проекция? - рассердился адмирал. - Что ты о ней знаешь? Ты знаешь вообще, что это такое?

- Не беспокойся, знаю.

- Скажи.

- Способ, при котором земной шар очень удобно раскладывается на листе бумаги.

- Ну и дальше что?

- Ничего. А Земля - она круглая.

Адмирал --">