Виктор Иванович Калитвянский - 1917. Народ и революция

государственно-чиновные круги, и военные, и даже священство, епископат (вся Церковь в целом уже стояла бессильна против этого Поля), – и даже те, кто наиболее боролся против Поля: самые правые круги и сам трон. <…> Поле струилось сто лет – настолько сильно, что в нём померкло национальное сознание и образованный слой переставал усматривать интересы национального бытия. Национальное сознание было отброшено интеллигенцией – но и обронено верхами. Так мы шли к своей национальной катастрофе».

У Солженицына в революции виноваты все.

Император Николай Второй: «сам более всех несчастный своею несилой, он никогда не осмеливался ни смело шагнуть, ни даже смело выразиться»; <…> Ему была вверена эта страна – наследием, традицией и Богом <…> Он предпочёл – сам устраниться от бремени. Слабый царь, он предал нас. Всех нас – на всё последующее».

Монархия как институт – «как бы заснула. После Столыпина она не имела ясной активной программы действий, закисала в сомнениях. Слабость строя подходила к опасной черте».

Дворянство как класс – «столько получивший от России за столетия, <…> так же дремал, беззаботно доживая, без деятельного поиска, без жертвенного беспокойства, как отдать животы на благо царя и России. Правящий класс потерял чувство долга, не тяготился своими незаслуженными наследственными привилегиями, перебором прав, сохранённых при раскрепощении крестьян, своим всё ещё, и в разорении, возвышенным состоянием».

Церковь в дни величайшей национальной катастрофы «и не попыталась спасти, образумить страну. <…>Духовенство <…> утеряло высшую ответственность и упустило духовное руководство народом. Масса священства затеряла духовную энергию, одряхла».

При всем том, по Солженицыну, не пропала бы страна, «сохранись крестьянство её прежним патриархальным и богобоязненным. Однако за последние десятилетия обидной послекрепостной неустроенности, экономических метаний через дебри несправедливостей – одна часть крестьянства спивалась, другая разжигалась неправедной жаждой к дележу чужого имущества <…> Это уже не была Святая Русь».

Что касается интеллигенции, образованного общества, либералов – они, по мнению Солженицына, – есть проводники того самого губительного либерально-радикального Поля, которое опутало страну. Либералам достаются самые нелестные эпитеты и характеристики. Князь Львов – размазня. Милюков – окаменелый догматик, засушенная вобла. Гучков – потерявший весь свой задор, усталый и запутлявший. Керенский – арлекин, не к нашим кафтанам… Только два человека удостоились положительных характеристик в статье Солженицына – Столыпин и… Маклаков.

Итак, Солженицын полагает, что в революционной катастрофе виноваты все. Но очень интересно – какие именно обвинения он предъявляет каждому виновнику.

Император Николай виноват в том, что не сумел и не посмел защищать свою власть от взбунтовавшейся черни. При этом Солженицын ставит в пример большевиков, которых ненавидит: они не допустили падения власти в гораздо более тяжелых для них обстоятельствах 1941 года…

Дворянство виновно в том, что почивало на лаврах своих сословных преимуществ. Церковь – упустила духовное руководство народом. А крестьянство – перестало быть патриархальным и богобоязненным.

Таким образом, по мнению Солженицына, Россия избежала бы революции в том случае, если бы власть монарха была незыблема и он бы защищал эту власть во что бы то ни стало; если бы дворянство проснулось от своей спячки и снова стало лидирующим государственным сословием; и главное – чтобы крестьянство (более 80 % населения страны в начале 20 века) – под руководством церкви оставалось бы тем же патриархальным сословием, каким оно было многие сотни лет, молчаливо и терпеливо несла бы тяготы и повинности, обеспечивая самое существование государства…

Нетрудно заметить, что представления Солженицына об идеальном русском государстве практически совпадают с образом идеальной России у Столыпина и Николая Второго (разве что последний не мог проводить такую линию твёрдой рукой), – при том что реальная Россия в любой момент её развития никогда таким государством не была…

3

К 90-м годам прошлого века среди немалой части историков и публицистов в России сложилась, во многом под влиянием авторитета Александра Солженицына, такая формула: предреволюционная Россия, ведомая Столыпиным и его идеями даже --">