Роман Кржнарик - На 100 лет вперед

интересы, в то время как планета горит, а темпы исчезновения с лица земли биологических видов возрастают. Культура мгновенного результата заставляет нас увлекаться фастфудом, обмениваться короткими текстовыми сообщениями и жать на кнопку «Купить сейчас». «Великий парадокс нынешнего времени, – пишет антрополог Мэри Кэтрин Бейтсон, – заключается в том, что на фоне роста продолжительности человеческой жизни наши мысли стали заметно короче»^[2]. Воистину мы живем в век тирании сиюминутности.

Краткосрочное мышление – явление далеко не новое. История изобилует примерами: достаточно вспомнить безрассудное уничтожение Японией своих лесов в XVII в. или оголтелые спекуляции, которые в 1929 г. привели к краху Уолл-стрит. Само по себе краткосрочное мышление не является чем-то негативным. Точно так же, как родители бросают все дела, если нужно спешно доставить больного ребенка в больницу, правительства должны оперативно реагировать на землетрясения, эпидемии или иные кризисы. Но попробуйте взглянуть с точки зрения временны́х горизонтов мышления на ежедневные новости, и вы увидите, насколько пагубно влияние краткосрочного подхода^[3]. Правительства по-быстрому упекают преступников за решетку, вместо того чтобы устранять социально-экономические причины преступности; субсидируют угольную промышленность, препятствуя переходу на возобновляемые источники энергии; спасают неплатежеспособные банки после краха вместо реструктуризации финансовой системы; инвестируют во что угодно, только не в профилактику заболеваний, проблемы бедности или жилищное строительство. Этот список можно продолжать и продолжать.

Угрозы, которые несет в себе краткосрочный подход, простираются далеко за рамки государственной политики, и сейчас мы вплотную подошли к критической отметке. Это связано с растущими экзистенциальными рисками, под которыми понимаются маловероятные, но крайне разрушительные события, связанные с новейшими технологиями. Первое место в рейтинге таких рисков занимают угрозы со стороны систем искусственного интеллекта, например автономного оружия, почти не контролируемого людьми. К подобным рискам относятся и искусственно созданная пандемия, и ядерная война, спровоцированная государством-изгоем в эпоху нарастающей геополитической нестабильности. Специалист по рискам Ник Бостром, в частности, обеспокоен развитием молекулярных нанотехнологий и опасается сценария, при котором террористы завладеют самореплицирующимися наноботами размером с бактерию, не смогут их контролировать, и в результате атмосфера планеты станет непригодной для жизни. Перед лицом таких угроз многие эксперты по экзистенциальному риску сходятся во мнении, что с вероятностью примерно один к шести в течение этого века человечество ждет катастрофа с колоссальным числом жертв^[4].

Не менее реальны и другие риски, связанные с упадком цивилизации из-за разрушения экосистем, от которых зависит не только наше благополучие, но и сама жизнь. По мере того как мы бездумно выкачиваем из недр топливо, отравляем океаны и уничтожаем виды со скоростью, позволившей биологам говорить о начале «шестого вымирания»^[5], разрушительные перспективы становятся все ближе. В нашу эпоху глобальных сетей эта угроза осознается уже в мировом масштабе: у нас нет плана Б, а точнее, планеты Б, на которую можно было бы сбежать. По словам историка экологии Джареда Даймонда, такое уничтожение природы лежало в основе цивилизационных коллапсов на протяжении всего существования человечества, а их первопричиной оказывался приоритет «краткосрочных решений» над «дальновидностью, требующей бесстрашия»^[6]. Что ж, нас предостерегали.

Эти проблемы ставят нас перед неминуемым парадоксом: потребность в долгосрочном мышлении оказывается вопросом крайней необходимости, требующим немедленных действий. «Прямо сейчас мы сталкиваемся с техногенной катастрофой глобального масштаба – с изменением климата, ставшим для нас самой большой угрозой за тысячи лет, – сказал Дэвид Аттенборо мировым лидерам на Конференции ООН по климату в 2018 г. – Если мы не примем меры, крах наших цивилизаций и исчезновение большей части всего живого уже не за горами». По его словам, «то, что происходит сейчас и случится в ближайшие несколько лет, будет сказываться на протяжении тысячелетий»^[7].

Такие заявления должны срабатывать как сигнал --">