Михаил Борисович Пиотровский , Ирина Семеновна Кленская - Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской
litresНазвание: | Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской | |
Автор: | Михаил Борисович Пиотровский , Ирина Семеновна Кленская | |
Жанр: | Публицистика, Изобразительное искусство, фотография | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Молодая гвардия | |
Год издания: | 2022 | |
ISBN: | 978-5-235-04623-8 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской"
В эфире радиоканала «Орфей» в течение нескольких лет звучала авторская программа журналиста, писателя и ведущей Ирины Семёновны Кленской «Хороший тон. Прогулки по Эрмитажу» – о великих сокровищах и людях, которые их берегут, и, конечно же, включавшая беседы с директором Государственного Эрмитажа Михаилом Борисовичем Пиотровским о жизни, о смыслах, об искусстве, об истории и памяти. Однажды появилась дерзкая мысль превратить радиопрограмму в книгу. Михаил Борисович подумал и сказал: «Почему нет? Давайте рискнём!» И вот перед вами эта книга.
Читаем онлайн "Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской" (ознакомительный отрывок). Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Михаил Пиотровский Хороший тон: Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской
© Пиотровский М. Б., 2022© Кленская И. С. (автор-составитель), 2022
© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2022
* * *
Ирина Кленская искренне благодарит за помощь Ларису Корабельникову и Инну Шевелёву – людей, без которых эта книга не могла состояться.
Предисловие. Перипатетики в Эрмитаже
Мне всегда был симпатичен образ философов-перипатетиков, которые обсуждали глубокие проблемы, прогуливаясь. Я пробовал так организовать свои занятия с аспирантами, и когда радио «Орфей» предложило программу «прогулок», я почувствовал что-то знакомое и согласился. Потом, правда, стал сомневаться, когда рядом с непринуждённым разговором об Эрмитаже вдруг появились «философские» вопросы о смысле жизни, совести… Однако в беседах с Ириной Кленской это оказалось не так уж страшно и даже интересно.Устная речь положена теперь на бумагу, и порой она кажется мне слишком непринуждённой, особенно когда разговор идёт о научных проблемах. Впрочем – таков жанр. Хорошая наука и должна быть лёгкой и увлекательной, но основанной на большом труде и долгих размышлениях. Проницательный слушатель и читатель это, я надеюсь, ощущает. Рассуждения переплелись с моей личной историей, соединённой с историей музея, с которым я связан всю жизнь, с памятью о многих поколениях людей, там работавших, о многолетнем общении с экспонатами и с живым ощущением тех грандиозных событий, в которых Эрмитаж был не просто свидетелем, но и участником. Русская революция и блокада Ленинграда!!!
Залы Эрмитажа – прекрасные галереи и аллеи, удобные для умных прогулок и непринуждённых бесед. В этом одна из черт, делающих его великим культурным явлением, большим, чем просто грандиозный энциклопедический музей.
Михаил Пиотровский
Вечер первый. Ислам
МЫСЛИ ВСЛУХЭрмитаж – особая, сакральная территория. Эрмитаж – храм, а мы, музейщики, – служители, мы – жрецы, а не привратники.
Культура всегда выше политики, в культуре – свои законы и правила, и они выше политических амбиций.
У культуры – свои права, которые могут не совпадать ни с правами человека, ни с правами наций. Права культуры нужно смело защищать.
Музеи всегда на передовой линии борьбы за культуру, борьбы против ограниченного и примитивного взгляда на мир. Да, в музей приходят за удовольствием, но это удовольствие просвещённого человека.
Музеи, конечно, не выходят на улицу, но музеи создают мосты между культурой и улицей.
Задача музеев – войны памяти превращать в диалог культур.
Если бояться слухов, сплетен, скандалов… можно выставок не открывать.
Я мифы не конструирую – с реальностью бы разобраться. Хотя… иногда есть смысл пофантазировать, чтобы потом свериться с реальностью.
Я люблю думать и размышлять, смотреть на проблему с разных сторон и во всём видеть часть мирового культурного порядка.
Надо разбираться, изучать, думать, стараться понять других и другое. Поймёшь другого – полюбишь себя, своё.
Нет у меня никаких смелых поступков – я просто стараюсь делать то, что считаю нужным, и говорить то, что считаю нужным говорить.
Что для меня вера? Моя вера вполне научна и не имеет отношения к церковным ритуалам. Когда-то мне нравилась фраза Юнга: «Я не верю, я знаю». Есть высшие законы и идеи, которым надо подчиняться.
* * *
Из разговора с сотрудником Эрмитажа: «Михаил Борисович… мужчина восточный, и подход к нему должен быть особенный… почтительный, но без подобострастия».
Во мне много разных кровей, и время от времени они бурлят, бушуют, горячатся: иногда я чувствую себя пылким и щедрым армянином, иногда – сдержанным, чуть надменным польским аристократом, а бывает, что широкая беспечная русская натура сигналит. Я на сто процентов Джанполадян и на сто процентов – Пиотровский. Если в Армении возникают проблемы, связанные с Россией, я – русский шовинист; но… если в России возникают вопросы с Арменией, я превращаюсь в армянского шовиниста. Забавно переходить из одного состояния в другое.
Что в имени тебе моём?
Александр Пушкин
Имя многое значит в судьбе человека, в судьбе рода.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »