Владимир Клавдиевич Арсеньев - За соболями

заработав, таким образом, сразу около 3000 рублей золотом.

В том случае, если по настоянию охотника скупщик должен заранее договориться с ним о цене, он все-таки берет соболей и, если ему в городе не удастся продать их с выгодой для себя, он просто их возвращает хозяину, и сделка считается несостоявшейся.

Особенно большие проценты имели скупщики пушнины в период с 1913 по 1920 г., когда в обращении у населения имелись «сибирские» денежные знаки, ценность которых падала не по дням, а по часам.

Скупая на них пушнину у туземцев, скупщики иногда убеждали их, что курс сибирских денег начал повышаться, и что в свое время они достигнут своей настоящей цены на золото. Приобретенная таким образом, буквально за гроши, пушнина в городе продавалась на валюту, и притом по небывало высокой расценке.

Другие (как, например, Берсенев на Амуре и Степанов в Зауссурийском крае) снабжали туземцев оружием, огнестрельными припасами, продовольствием и предметами первой необходимости в кредит в течение целого года и только один раз, в конце зимы или ранней весной, отправлялись к своим должникам для сбора пушнины. Туземцы Могли уплачивать долги и деньгами, продавая соболей на сторону, но на практике мало кто пользовался этим правом. Туземцы боялись продавать меха случайно заехавшему к ним скупщику пушнины из опасения продешевить соболей и потерять доверие своего кредитора.

Русские скупщики пушнины, собрав соболей у туземного населения Уссурийского края, отправляются в город Владивосток или Хабаровск, где у них в свою очередь приобретают соболиные шкурки более крупные скупщики. Бывает и так, что городские скупщики пушнины иногда сами едут к мелким скупщикам в целях предупредить конкуренцию и получить товар из первых рук.

Интересно со стороны наблюдать, как два скупщика торгуются между собою. Мелкий скупщик, спрятав с десяток лучших соболей, показывает крупному скупщику пушнины, приехавшему из города, все остальные шкурки. Та и другая сторона жестоко торгуются. Наконец, сделка заключена, соболя приобретены, и деньги приняты. Тогда мелкий скупщик вынимает спрятанных соболей. Покупщик теперь поставлен в такое положение, что он должен приобрести и эту вторую партию, ибо без нее первая является обесцененною. Чтобы лучшие соболя не попали в руки конкурента, он должен их иметь, хотя бы и по дорогой цене. Само собой разумеется, что мелкий скупщик пользуется безвыходным положением горожанина и запрашивает втридорога. При такой системе он иногда выигрывает 50 % более того, что мог бы получить он, если бы предъявил к торгам всю партию пушнины сразу.

IV

Китайское соболевание в Уссурийском крае и скупка пушнины китайцами у туземцев имеет свою историю. Обыкновенно звероловы-манзы прекращали свою работу, как только выпадали глубокие снега, что обыкновенно происходило для бассейна Уссури и ее притоков в январе, а для За-уссурийского края — в декабре месяце. Возвращение соболевщика в деревню становилось известным в тот же день. Тогда все другие охотники устремлялись к нему, и начинались расспросы. Пришедший не скрывал, сколько он поймал соболей, и охотно показывал свою добычу. Шкурки переходили из рук в руки, их осматривали и оценили. Когда приходил последний звероловщик, то все уже знали, кто в текущем году имел успех, и кого постигла неудача.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Охотники-китайцы в Уссурийской тайге.

Лет двадцать тому назад китайские звероловы оставляли соболиные меха в фанзах открыто.

Они знали, что никто их нс тронет, а если бы кто и решился позариться на чужую собственность, то его ждало страшное наказание — закапывание живым в землю. Этот порядок поддерживали и первые русские переселенцы, попавшие в Уссурийский край в 1859 году.

Но затем, когда число переселенцев возросло, особенно после 1906 г., пропажа мехов сделалась обычным явлением. Китайцы стали укупоривать меха в жестяные банки и закапывать их под земляной пол в фанзе. Скоро, однако, грабителям этот секрет стал известен. Тогда китайцы придумали другой способ хранения пушнины. Они стали складывать соболиные шкурки в мешки и прятать их в дуплах деревьев, в стороне от жилища, а для того, чтобы не протаптывать к заветному дуплу тропы, подходили к нему каждый раз новой дорогой, иногда делая --">