является.",#Витухновская_политические_заметки ИНТЕРВЬЮ... - Alina Vituhnovskaya | Facebook,https://www.facebook.com/vituhnovskaa/posts/pfbid0wmxtYwAAvLVihUd8y8rcWup1VN6c5F9fon26D7ocg6AVszYroHChTXarfUv45pGtl,2023-05-15 07:08:29 -0400

"Katia Margolis - В гостях у сказки. Зеркало тролля, не сеем... | Facebook","В гостях у сказки. Зеркало тролля, не сеем ненависть, возьмёмся за руки друзья. Примечательно, что такого рода риторика всегда и исключительно исходит из России (точнее, от россиян вне зависимости от места дислокации) и никогда из Украины.  Казалось бы, повод для интроспекции, но увы. Отчасти это просто личная самозащита от страшной правды непоправимости происшедшего и содеянного, отчасти, самозащита малой группы перед лицом репрессий , но в основе другое: защита, возведенная в агрессию—продолжение всё того же культа неотрефлексированной лагерной сентиментальности. Это не случайность, а закономерное продолжение уголовного сознания и блатной парадигмы всего общества. Повторю Хафнера в “Истории одного немца” : "" В мире и даже специально в литературном мире почти не заметили того обстоятельства, что в Германии 1934-1938 годах было написано так много воспоминаний о детстве, семейных романов, книжек с описанием природы, пейзажной лирики, нежных изящнейших вещичек, литературных игрушек, как никогда прежде... Книжки, полные овечьих колокольцев, полевых цветов, счастья летних детских каникул, первой любви, запаха сказок, печных яблок и рождественских ëлок, - литература чрезмерной назойливой задушевности и вневременности как по свисту хлынула на полки книжных магазинов в самый разгар погромов, шествий, строительства оборонных заводов и концлагерей... “ И процитирую ещё раз Лотмана: “Мне приходилось соприкасаться с уголовным миром. Фольклор уголовного мира всегда сентиментален, поэтому герой называет себя «бедный мальчонка». При этом сентиментальность обыкновенно сочетается с жестокостью, даже, более того, это подразумевает. Представление обидчика, что он обиженный. Отсюда обычная норма хамского поведения  (…) в этой психологии, глубоко ущербной, есть представление о том, что весь мир меня обижает, и я, на самом деле не нападающая сторона, я бедный защищающийся» В этот же нарратив о «бедном мальчонке» идеально ложится и якобы гуманистические речи о «наших мальчиках». Ну да, иногда убийцах, но с кем не бывает.  Кроме того, если не в официальной риторике победобесия, то в окончательно обесцененной задушевности старых песен о главном «наши мальчики» прекрасно отзываются окуджавскими «до свидания, мальчики» и всем поколениями установленным эмоциональным рядом. Очень несложная манипуляция.  Вообще же сказочные метафоры, сентиментальный инфантилизм , диванный пацифизм и псевдохристианский гуманизм есть ничто иное как ещё один самозащитный (и боюсь, не вполне бессознательный и уж точно небезобидный) механизм на пути столкновения с реальностью правды и ответственностью за нее.  “В бою с теробороной зачищены с лихвой – серёжка с малой бронной и витька с моховой. А рядом спят герои из киевской весны: тероборона трои – троещины сыны.” (Александр Кабанов) Но это не та правда, которую хочется транслировать .ру.  «Бедный же мальчонка», как справедливо замечает Лотман—ни за что не отвечает и всегда защищается. Защитники же этого мальчонки как и «наших мальчиков», для которых они и раньше палец о палец не ударили б, защищают разумеется, себя. Прямо скажем, не бином Ньютона.  Оппозиция и либерально-культурные гастролеры старательно постулируют себя Западу в качестве единственной альтернативной силы путинскому режиму. По ходу не только лишая субъектности украинцев, но и перетягивая на себя одеяние-одеяло главного героя-мучника, скроенное десятилетиями именно как русскоцентричное. В этом смысле натянуть его, пусть даже траченное молью и изрядно потертое и запачканное, но зато с уже с готовыми выкройками  и вытачками о загадочной и непременно страдающей русской душе на глобус куда проще, чем рождающуюся  в глазах мира новую субъектность Украины.  Те, кто поумнее, делают это аккуратно и с умом (например, последовательно исключая слово «Украина» из дискурса и заменяя «агрессивную войну» на более сладкий для среднеевропейского уха обывателя «конфликт», оченчивающий комфортные границы и не предполагающий ни личной вовлеченности, ни личного императива), те, кто поглупее и не владеет иными языками (во всех смыслах) идёт проторенной тропой и ломится в открытую дверь банальностей и спекуляций,

--">