Гюнтер Грасс , Гарри Тюрк , Райнер Мария Рильке , Анатолий Владимирович Софронов , Вячеслав Глебович Куприянов , Эрих Фрид , Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин , Эдвард Рикардо Брейтуэйт , Фридрих Кристиан Делиус , Адельберт фон Шамиссо , Ян Костргун , Вацлав Гонс , Николае Лукэ , Иван Балабанов , Хедли Смит , Белькасем Аль-Бархуми , Питер Эбс , Флоренс Балл , Мейк Стивенс , Джон Таннер , Тони Кертис , Джилиан Кларк , Питер Финч , Ивен Гвин Уильямс , Тадеуш Шливяк , Дуэйн Ниатум , Рэй А. Янгбиэр , Джеральд Визенор , Саймон Ортис , Брайан Глеквилл , Гюнтер Бруно Фукс , Фолькер фон Тёрне , Ганс Магнус Энценсбергер , Петер Майвальд , Фло де Колонь , Эрих Арендт , Уве Бергер , Хайнц Калау - Весь свет 1981

Нежданно вышел

Он.

В ту осень,

В середине октября,

Он появился тайно в Петрограде.

На кепке — иглы хвои:

Пробирался

Сквозь сумрачные финские леса.

Мир тихо утопал

В болоте мертвом

Окопов.

Мир устал от ожиданья,

Но вдруг взревело:

«Братья! Зимний взят!»

Догорели язычки

Свечечек за генералов,

Досветили огоньки

За плешивых чинодралов.

До небес — возмездья рокот.

Толстосумы не спасут

Ни кадетских лжепророков,

Ни эсеровских иуд!

Не укроет заграница

Гадов, пивших нашу кровь!

Вокруг Дворцовой площади кружится

Надежда наша, Вера и Любовь.

* * *

ПОСЛЕДНИЙ ОБЛИК ТВОЙ ЗАПЕЧАТЛЕЛ

ХОЛОДНЫЙ МРАМОР.

Я СМОТРЮ, БЛЕДНЕЯ,

НА ОЧЕРТАНЬЯ ГУБ ТВОИХ.

СЛОВА

ДАВНО УЖЕ ВСЕ СКАЗАНЫ.

ОДНАКО

Я ПОВТОРЮ:

ЗНАЙ, ЭТО ТЫ, БЕССМЕРТНЫЙ,

В НАС ЭРУ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ ОТКРЫЛ.

* * *

По Петербургу — грязные следы

Осенней тьмы, размытой полнолуньем,

Размолотой, как в мельнице.

За Охтой —

Поют, печалясь, о судьбе девичьей.

Грохочет конка.

Как слепая птица,

Дождь мечется меж черных крон дерев.

Под фонарями проплывают шубки

Воздушных барышень.

Серебряная сабля

Честь отдает нижайше.

Туалеты

Прекрасных дам в покоях изумрудных

Домов игорных — точно шлейфы фей.

Сверкание призваний и признаний.

Осколки судеб. Выкрики. Игра.

И шепот надо всеми сатанинский:

«Сумей и ты в историю вползти».

По Петербургу — осень с зябким птичьим

Дождем. Нева сверкает, отражая

Цилиндр и чье-то бледное лицо.

Как баржу на буксире,

За собою

Мы тащим груз судьбы…

Свалилась крыса

С причала. Вдруг откуда-то приполз

Прогнивший запах апельсинов.

В полночь

Все улицы уже полным-полны

Телами падших ангелов. Трепещут

Еще крыла, еще душонка бродит

В саду Эдемском.

— Ангелочек!

— Ой! —

Отчаянье в трактирах хлещет водку.

Спасенье щиплет траву в небесах

И пьет нектар бессмертья,

Забывая

Юдоль скорбей, земной горчащий прах…

Осенний Питер. Близится конец

Столетья. Именитые персоны

Полны решимости объять все блага

Земли и неба. Эти господа

Сожрут и совесть, и жестокий призрак

Раскаянья.

Восстань же против зла

С народной ратью…

Там, за Волгой, жизнь —

Как ржанье скакунов огненногривых,

Оседланных луною.

Лишь однажды

Дано тебе прозреть, но — навсегда.

Проснулся мокрый колокол.

Марксист

Ульянов ест блины, светло смеется.

Чай золотится. Мельница времен

Домалывает век.

А грузный Питер,

Как якорь, тускло светит на борту

Державного дредноута — России.

Прогнивший мир,

Пробил твой смертный час!

* * *

Сначала вдоль Невы, а возле Охты —

Свернуть домой. А Надя так близка

И так нежна. Ей чудится во мраке

Зловещий шепот.

Брат казнен. Над братом

Трава растет.

Остался микроскоп.

И порванная нить судьбы. Запомни:

Отныне мы пойдем другим путем.

Другой стезей. Вот только маму жалко:

Ее еще такое в жизни ждет.

Мы знаем их, крикливых либералов.

Скулящих трусов, воющих вослед

Немногим смельчакам.

Мы знаем мямлей,

Страшащихся навлечь сановный гнев.

И старенький учитель не заходит

Сразиться в шахматы. Его понять легко.

Боится пересудов… Вы, Надежда,

Не можете представить,

Каково

Тогда нам было с мамой. Кто захочет

С семейкой арестанта чаевать?

Вот и сидим одни у самовара.

Бесцельность слов. Пустыня. Пустота.

Нельзя впадать в унынье.

Свищет плеть

Над нашею судьбой, как будто свищет

Юродивый.

На всех устах — печать.

Лишь блеянье баранье либералов.

Когда ж мы поумнеем, черт возьми!

— Да, кстати, вам не холодно, Надежда?

— Нет, вроде ничего…

Над Петербургом

Во всей красе луна. Помедли, время!

От --">