Валентин Иванович Моисеев - Как я был «южнокорейским шпионом»

прокуратуры таково: за последние 12 лет ничего не изменилось в плане независимости прокуроров»

[10].

Как повелось еще в годы советской власти, виновность человека определяется не судом и даже не прокуратурой и следствием, а властями. При Б. Н. Ельцине лишь на основании возбужденного против него дела Анатолий Собчак считался преступником, скрывающимся от правосудия за рубежом, при В. В. Путине же Собчак – учитель и наставник будущего президента, его доверенное лицо, уважаемый член общества. То же самое, но с точностью до наоборот, произошло с Б. А. Березовским.

Человек, по воле властей попавший в систему «следствие – прокуратура – суд», становится беспомощным, поскольку сложившаяся в годы советской власти триада действует как единое целое – машина для репрессий. Это вдвойне верно, если следствие ведет ФСБ.

Состояние правовой системы в России в 90-е годы прекрасно описал в своей книге бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов

[11]. Он же как-то признал, что в России добиться справедливости правовыми методами невозможно[12]. Правда, дошло это до него лишь тогда, когда вся машина беззакония, существенной частью которой он был, обрушилась на него самого. Будучи генеральным прокурором, он не замечал творящегося под его началом беззакония, был глух к обращениям моей жены – просто на них не отвечал.

Другим враз прозревшим после увольнения и обвинения Генеральной прокуратурой в преступлениях стал бывший первый зампрокурора г. Москвы Юрий Синельников. В интервью «Московскому комсомольцу» он заявил: «Меня же фактически обвинили в совершении уголовного преступления. И я задаю вопрос – себе, народу, нашему президенту, парламенту: почему вот эту липу они написали на меня, человека с высокой должностью, который свободен, который может к президенту обратиться, к прессе? А что же они тогда делают с людьми, которые сидят в кутузке?»

[13]

Неужели он не знал всего этого раньше? Неужели он не видел, что, как и во времена советской власти, законы и реальная жизнь у нас не пересекаются до сих пор?

Утеряв первенство в области балета и космоса, Россия остается одним из лидеров в преследовании своих граждан. Если суды цивилизованных стран выносят 35-40% оправдательных приговоров по уголовным делам, то в России до введения суда присяжных – сотые доли одного процента. Как и советские, российские органы не ошибаются, и раскрываемость преступлений выше, чем в других странах. У трудолюбивых и старательных немцев около половины, а у наших – свыше двух третей! Как издавна повелось, суд, а точнее судья единолично – ведь нельзя же всерьез воспринимать сидящих рядом с судьей полуспящих старичков и старушек, метко прозванных «кивалами» – не разрешает дело, а утверждает уже принятое решение.

Как и прежде, актуальны слова «Железного Феликса»: «Отсутствие у вас судимости – это не ваше достоинство, а наша недоработка». Он, кстати, если кто не заметил, остался единственным из революционеров, почитаемым на государственном уровне. А результаты его деятельности и деятельности его учеников, последователей и подчиненных хорошо известны – десятки миллионов загубленных жизней.

Не будучи специалистом и не считая, что эти записки будут интересны только им, я, как правило, избегал юридической оценки тех или иных описываемых явлений или действий, апеллируя главным образом к здравому смыслу. При этом я исходил из того, что если толкование законов может отличаться нюансами, то здравый смысл – всегда здравый, а иначе его носители – общество, организация, человек – больны. Излишне говорить, что в здоровом обществе закон и действия, его воплощающие, не могут противоречить здравому смыслу. Если мои записки хоть в малейшей степени будут способствовать оздоровлению нашего общества, то я буду считать поставленную перед собой задачу выполненной.

Прошу не воспринимать написанное как мемуары. Мемуары, на мой взгляд, – подведение жизненных итогов. А то, о чем я пишу, – эпизод, важный, преломляющий жизнь, но эпизод, позорный для страны и печальный для меня. Это попытка ответить на мучающие меня в течение более пяти лет вопросы, интервью самому себе. Мемуары, хотелось бы думать, еще впереди.

Занимаясь этой работой, я не могу не высказать слова глубокой благодарности моим адвокатам – Юрию Петровичу Гервису, который все это тяжелое для меня время с самого начала был рядом со мной, а также Каринне --">