Герман Степанович Титов - 700.000 километров в космосе

руки. На столе стоял букет роз. Цветы светились в темноте, во всяком случае, они были самым светлым пятном в комнате. Кто их поставил, я не знаю. Но было приятно увидеть этот знак внимания товарищей.

Мне редко снятся сны, и ночь перед полетом в космос тоже прошла без сновидений. Утром меня разбудил доктор Евгений Анатольевич. Я сразу почувствовал прикосновение его прохладных рук и открыл глаза. Космонавта Три разбудил Андрей Викторович. Было похоже, что оба медика провели бессонную ночь. Хорошие товарищи, они бодрствовали, охраняя наш покой.

— Выспались? А знаете ли, что американский астронавт, поднимавшийся в космос, спал накануне полета лишь два с половиной часа? — сказал кто-то из врачей.

Из американских газет мы знали, что полет Алана Шепарда первоначально был назначен на 2 мая 1961 года. Но за несколько часов до запуска над мысом Канаверал низко нависли тучи, подул сильный ветер и над океаном разразилась буря.

Из-за метеорологических условий полет несколько раз откладывался, и наконец его окончательно перенесли на пятницу 5 мая.

Шепард проснулся в пятницу в час пять минут. В 2 часа 50 минут к телу его врачи прикрепили контакты, регистрирующие физиологические функции организма. В 3.59 пилот вышел из помещения и вместе со своим дублем Джоном Гленном направился к закрытому грузовику, на котором и прибыл к месту запуска, где его поджидали корреспонденты.

В 5.20 Шепард влез в кабину, которую через пятьдесят минут герметически задраили.

Отсчет времени продолжался и вдруг неожиданно прекратился — была подана команда заменить неисправную деталь. Кран, находившийся возле ракеты, поднял наверх двух рабочих. Они провозились час и шестнадцать минут, и все это время астронавт находился в своей капсуле в состоянии ожидания.

В 9.30 для проверки манометра отсчет времени вновь прекратили, на этот раз всего на минуту.

Позже Шепард жаловался корреспондентам: «Ждать пришлось значительно дольше, чем мы предполагали».

На десятой минуте полета Шепарда по баллистической траектории началось быстрое торможение — момент наибольшего напряжения для человека. По отзывам американской печати, в течение четырех секунд тело Шепарда, весящее на Земле 73 килограмма, было тяжелее в десять раз. Продолжая поддерживать связь с Землей, Шепард скорее мычал, чем говорил. Но мычание никого не удивило: во время испытаний на центрифуге все реагировали подобным же образом.

За четверть часа полета капсула поднялась на высоту 184 километра. С высоты 2100 метров краснонбелый парашют бережно опустил ее на поверхность Атлантического океана. Через четыре минуты после приводнения капсулу с летчиком подобрал вертолет и еще через семь минут опустил на палубу авианосца «Лейк Чемплейн».

Я видел портреты американских астронавтов Алана Шепарда и Вирджила Гриосома. Хорошие парни, видимо, способные на большее, но сделавшие то, что позволила им сделать американская техника. Их полеты оказались на уровне достижений американской науки.

Я вспомнил об американцах, на какое-то мгновение и тут же забыл о них. У меня было своих забот по горло.

Предстоял снова медицинский осмотр, затем физзарядка, завтрак, облачение в скафандры, и вот мы уже едем в специальном автобусе голубого цвета к стартовой площадке, где, как величественный монумент нашего времени, стояла тонкая и высокая ракета, в которую был вмонтирован космический корабль.

Я люблю все высокое, устремленное в небо: многоэтажные здания, старинные башни, строительные краны, мачты радиостанций, вековые дубы, корабельные сосны. Но все это, вместе взятое, не могло соперничать с захватывающей дух красотой космической ракеты, готовой всем своим могучим телом уйти в небо. Было жаль, что такое чудесное создание человеческого разума и рук, вознеся корабль на орбиту, должно будет сгореть где-то там, в вышине.

Утро было прекрасным. Солнце поднималось все выше и выше, в чистом, безоблачном небе пели птицы, откуда-то доносилась бодрящая музыка, и все это гармонировало с моим приподнятым настроением. Судя по лицам окружавших меня людей, они испытывали ощущение чего-то возвышенного, необыкновенного. Никто не сомневался в успехе того, что сейчас делали все вместе, объединенные одной задачей, одной великой целью.

На стартовой площадке остались самые необходимые люди, без которых нельзя было осуществить полет. Я попрощался со своими друзьями-космонавтами, крепко обнял --">