Альфонсас Казио Гирскис , Бронюс Феликсо Яунишкис - Я - миссионер

удушению. Это произошло 29 августа 1533 г.

Некоторое время спустя Вальверде был назначен епископом Куско. Церковь присвоила ему почетное звание «покровителя индейцев». В 1541 г. он наконец получил по заслугам: индейцы убили его неподалеку от Гуаякиля. С тех пор доминиканский орден считает Вальверде великомучеником и святым.

Сопровождавшие испанских завоевателей католические церковники обращали индейцев в христианство силой, «как баранов», отмечает индейский хронист Гуаман Пома де Айала. Часто их приводили к священнику связанными, и единственным способом обрести свободу было согласиться на крещение.

Индейцы оказывали светским и духовным поработителям отчаянное сопротивление. В конце 1792 г. миссионер Хуан Антонио дель Росарио Гутьеррес писал: «Все потеряно: миссии, интересы короля, миссионеры убиты… Миссии разрушены, девять селений покинуты, и сотни душ или вернулись к идолопоклонству, или разлагаются во власти собственных пороков. Все это огорчает меня».^[2]

Неудачи миссионеров вызывали жалобы и нарекания светских колонизаторов.

В 1791 г. коррехидор (начальник районной колониальной власти) Фелипе Гутьеррес в докладе вице-королю Новой Гранады, в юрисдикцию которого входила провинция Кито (тогдашнее название Эквадора), обвинил миссионеров в том, что они полностью провалились в деле евангелизации, приобщения к цивилизации и воспитания индейцев, находящихся на их попечении.

Миссионерам в Эквадоре вовсе не был присущ дух самопожертвования и идеализма, как это утверждают апологеты католической церкви.

Архиепископ Кито Федерико Гонсалес Суарес, автор семитомной истории Эквадора, вышедшей в конце XIX в., вынужден был признать, что поведение духовенства в Эквадоре в колониальный период ничего не имело общего с христианской добродетелью. Он писал: «Распущенность колониального духовенства не имеет себе равных в анналах католической церкви. Величайшим бедствием для нашего общества в колониальный период несомненно была скандальная распущенность наших монахов».^[3]

Еще в начале конкисты церковники захватили почти половину всех земель в провинции Кито, и, хотя специальный королевский указ в 1539 г. запретил им приобретать недвижимое имущество, они продолжали концентрировать в своих руках земельную собственность.

Огромным влиянием и властью обладал в испанских колониях (и, в частности, в Эквадоре) иезуитский орден. Иезуиты, пишет Гонсалес Суарес, обогащались во всей Испанской Америке с «угрожающей быстротой». Им была присуща — общая для всех монашеских орденов — необузданная жажда земных богатств. Но никакой другой орден не сумел заполучить столько богатств, как Общество Иисуса. Недвижимая собственность иезуитов, их поместья принадлежали, несомненно, к лучшим в Эквадоре как по качеству земли, так и по тому, с какой заботой они управлялись. В них было более чем достаточно рабочей силы: индейцев — в горной зоне и негров-рабов — на сахарных плантациях в жарких долинах. Всего было в достатке у иезуитов. Они пользовались продуктами всех климатов тропической зоны — от соли до вина. Домашняя птица, свиньи, козы, огромные отары овец, табуны лошадей и ослов, отличный рогатый скот — все это имелось в их поместьях. Обладание такими разнообразными богатствами превращало иезуитов в самых могущественных капиталистов колонии, не без гордости отмечает Гонсалес Суарес.^[4]

Иезуиты были исповедниками и советниками колониальных вельмож, чиновников и помещиков, воспитателями их детей. В колонии не принималось ни одно важное решение без их ведома. «Богатые и знатные люди почитали для себя за честь дружбу с иезуитами, и их рекомендательные письма и положительные отзывы очень ценились как креолами, так и самими испанцами, ибо мнение иезуитов оказывало большое влияние и даже решало дела в королевском Совете…» — пишет Гонсалес Суарес.

В 1767 г., когда испанское правительство запретило иезуитский орден и из Эквадора выслали 182 иезуита, стоимость их недвижимого имущества была оценена в 4 миллиона песо, а их годовая рента — в 400 тысяч.

Изгнание иезуитов и реформы испанского короля Карла III несколько ослабили влияние церковников в колониях, в том числе в Эквадоре. В этой атмосфере стало возможным появление в Кито такой примечательной личности, как метис Эухенио Эспехо (1747–1795 гг.), автор ряда произведений, разоблачающих реакционную деятельность церкви. Инквизиция --">