Анатолий Иванович Шаталкин - Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

категорически отрицалась. Оказывается, научный шарлатан Лысенко, запретивший в СССР генетику, да еще научный мошенник Каммерер виновны в том, что западные ученые XX века отвергли теорию наследственности Ламарка. Мичуринская биология настолько ухудшила репутацию идей Ламарка, что их нормальное восприятие учеными стало, как нас стараются убедить, практически невозможным. Вот так, на наших глазах формируется очередной политический миф.

Что такое мичуринская биология, получившая столь дурную репутацию? Это прежде всего отраслевая наука, в которой работало и работает огромная армия специалистов, агрономов, зоотехников, селекционеров, ученых профильных биологических дисциплин, знания которых были востребованы в решении проблем сельского хозяйства. И вот против этой сельскохозяйственной дисциплины выступила академическая наука. Почему? В этом мы и должны разобраться. О том, что в советской действительности имело место борьба академической науки с отраслевой, т.  е. теоретиков против практиков, говорил еще до войны академик М. М. Завадовский, выступивший как раз в защиту Лысенко и его сторонников в агрономии против нападок со стороны теоретиков.

Академическая наука в конечном итоге одержала победу над отраслевой наукой. Ныне признано, что мичуринская биология была лженаукой. Но вопросы остаются. Почему я должен принять на веру, что мичуринцы в своем научном поиске ошибались? Такое, конечно, нельзя исключить. Никто в науке не застрахован от неудач. Но ведь в нашей стране не было написано ни одной (!) научной работы, с критическим разбором основных положений мичуринской биологии. Почему я должен верить победившей стороне, обвиняющей Лысенко и других советских ученых в злодействе? Обвинение было выдвинуто против целого научного направления, в котором работало в разы больше специалистов, чем в генетике и близких к ней академических дисциплинах. Последователи Лысенко в агрономии, включая и тех уважаемых и заслуженных ученых, которые знали его лично, говорили и говорят о нем как о нормальном ученом. В таких случаях, как подсказывает логика жизни, нет оснований верить победившей стороне.

Еще один миф, упорно поддерживаемый в обществе, рассказывает нам о возникшей в биологии монополии Лысенко. Этот миф возник не на пустом месте, он отражает реальные попытки отдельных групп ученых захватить командные высоты в науке и, как результат, установить контроль над научной мыслью. Но тех, кого обвиняли в монополизации, работали в отраслевых науках и не имели никаких реальных рычагов, с помощью которых можно было бы установить свою монополию над всей наукой, включая академическую и университетскую.

В середине 1960-х гг. в биологии покончили с «монополией» Лысенко, пытавшегося искоренить истинные знания в пользу своих лженаучных построений. Не успели ученые отдохнуть от лженаучного наваждения, как на их голову, как нам говорят, свалился новый дракон советской биологии, которого в кругу биологов стали обзывать «Лысенко № 2». С помощью физиков победили и это второе «пришествие Лысенко», но тут же появился «Лысенко № 3». Как здесь не поверить Никсону, если цепь злодеев российской науки прервалась лишь с началом перестройки, когда надобность в них отпала в связи с тем, что рухнула сама наука.

Миф о монополии Лысенко в биологии родился в недрах Агитпропа (см. Шаталкин, 2015), т.  е. придуман с пропагандистскими целями. Разговоры о так называемой «монополии» Лысенко не более чем слова, за которыми нет реального содержания. Разве это отраслевая наука, которой руководил Лысенко, т.  е. агрономия в широком смысле слова, подмяла под себя академическую науку. Такого не может быть в принципе. Везде мы видим обратную картину. Академическая наука пытается навязать отраслевым направлениям, как тем следует работать. Разве это Лысенко контролировал денежные потоки и не малые, которые шли на академическую науку. Нет, деньги они получали из разных касс. Разве это Лысенко определял учебную политику. Нет, это компетенция министерства образования, которое до 1948 г. не пропустило ни одного (!) учебника по мичуринской биологии. Разве это Лысенко определял научную политику Академии наук СССР. Нет это делало само руководство Академии при определенном контроле со стороны Агитпропа.

Вот что пишет Д. Т. Шепилов (2001, с. 129), который, будучи вторым лицом в Агитпропе, руководил после войны борьбой с Лысенко: «… мы бессильны были --">