Раиса Давыдовна Мессер - Милиция осажденного города

подошел другой человек. Он задержался у нее гораздо дольше, чем это нужно, чтобы бросить окурок. Постояв, он оглянулся и пошел прочь гораздо быстрее, чем подходил к урне. Ермолаев остановил его, обыскал. В кармане пиджака нашел окурок. Развернул гильзу, осмотрел ее. На ней было что-то написано. Стало ясно: один бросил, другой достал. Но зоркий глаз постового заметил вражескую уловку. Враг был задержан и обезврежен.

...Ермолаев и Ковров — рядовые милиционеры. Таких, ничем незаметных с виду, людей можно встретить в любом отделении Ленинградской милиции. Но именно они, эти простые люди, не щадившие жизни, презиравшие опасность и трудности, в суровые дни блокады помогали обеспечить революционный порядок в городе.

Потерянные и найденные дети

Длинная зимняя ночь. За столом сидит человек, склонившись над бумагами. Плотно занавешены окна. Час тишины и работы. Но тишины нет. Где-то, не очень далеко, ударяют и долго раскатываются артиллерийские разрывы. Вот уже два года живут и работают люди Ленинграда под военный грохот. И работа эта — для фронта, для продолжающейся, крепнущей с каждым днем защиты города.

Но человек за столом занят совсем другим делом. Бумаги, лежащие перед ним, не связаны ни с производством вооружения, ни с продовольственными заботами осажденного города. Человек в синем милицейском мундире разыскивает детей. Многим детям четырехмиллионного города пришлось с самого начала войны расстаться со своими родителями. Отцы ушли на фронт, а когда началась осада, не мало матерей — работниц ленинградских крупных заводов — должны были отправиться в тыл, куда были переброшены ленинградские заводы и их основные кадры. Это было осенью 1941 года. Двумя месяцами раньше шла массовая эвакуация школ, детских садов, ясель — тоже в глубь страны. По необъятным просторам нашей Родины разбросала война ленинградские семьи. Отец воюет на Украине, мать строит танки в Сибири, а восьмилетняя дочка вывезена со школой на Кубань, где ей пришлось пережить тяжелые месяцы гитлеровской оккупации. Теперь члены этой семьи ищут друг друга. И самое замечательное: находят. Находят потому, что вот такой человек с несколькими помощниками кропотливо, целыми днями, ночами, а если нужно, то и месяцами, сидит над письменными и телеграфными запросами. Много тысяч таких запросов получил за год своей работы детский адресно-справочный стол, организованный в Ленинградском Управлении милиции. Письма и телеграммы идут с фронтов, с заводов далекого тыла. Пишут не только родители, пишут и сами дети.

Девятилетний школьник просит: «Моему братишке было три года, когда я уехал. Мама работала в госпитале. Папа убит на фронте. Брата зовут Колей. Наш дом стоит возле Невы, там есть сад с решеткой». И вот по такому сомнительному адресу начинаются розыски, напоминающие сложное запутанное следствие. Ищут через эвакопункты, детские учреждения, отделы здравоохранения, ЗАГСы, отделения милиции, управхозов. Ходят по квартирам, вызывают свидетелей. Все это совсем не просто. Вот приходишь, например, в дом, где, по признакам, должен был жить разыскиваемый ребенок. А дома и вовсе нет — разрушен бомбой. Куда девались жильцы? Где домовая книга? Кто уехал до разрушения, когда, куда?

Или: в найденной, наконец, нужной квартире оказывается живут сейчас совсем новые жильцы, переселенные сюда из другого района. Что могут они сказать о прежних хозяевах? Может быть уехали, а может быть умерли в страшную голодную зиму 1941 года?

Беспощадным обвинительным актом немецким разбойникам звучат десять толстых томов деловой переписки о потерянных детях. И в то же время, все эти протоколы опросов, записи показаний, письма родителей, ответы на них — все это, казалось бы, казенные бумаги, охватывающие огромное число самых разнообразных учреждений, втянутых ходом следствия в розыски, — являют собой документы величайшего гуманизма, заботы о воссоединении разбросанных войной семейств.

Не только родители разыскивают детей. Чужие люди ежедневно присылают в Ленинградскую милицию запросы о судьбе затерянных ребятишек. В одном из писем некая женщина спрашивает, как ей быть. Девочка трех лет, Нелли Ганн, была вывезена вместе с детским садом из города в один из районов Ленинградской области. Но настали дни, когда и этому району пришлось срочно эвакуировать население под разрывами бомб и снарядов. В момент эвакуации девочка случайно осталась на --">