Янка Брыль - Стежки, дороги, простор
Название: | Стежки, дороги, простор | |
Автор: | Янка Брыль | |
Жанр: | Документальная литература | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Мастацкая літаратура | |
Год издания: | 1984 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Стежки, дороги, простор"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "Стежки, дороги, простор". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (73) »
Янка БРЫЛЬ
ДОМА
Знакомая партизанская кузница. Сколько она работала в те военные годы на Кузнецову семью, а сколько на нас?.. Теперь завалена вокруг колхозным инвентарем. Гудит горном и звенит наковальней, как всегда, загадочно-волнующе... И кузнец, как всегда, чумазый, с усмешкой:
— Неужели ж это, хлопцы, уже шесть лет прошло после войны?..
Деревня еще не совсем оправилась от трех оккупантских пожаров. А уже видны и приметы нового — строения бригадного двора, антенны радио...
Неман. Целительная родимая красота. Вспоминается то время, когда она, эта красота, ощущалась и поколотыми, потрескавшимися ногами. Детство с вечной оскоминой от неспелых яблок, с наблюдениями жизни в мелочах, снизу, когда многое, чего не замечаешь сегодня, заметил и многое почувствовал сильней, без умышленного подхода, без привычки записывать, хотя бы только глазами.
Дикий день на реке. Со спиннингами — вниз по течению, до края пущи. Печеная в горячей золе, по-первобытному вкусная щурятина. То дождик, то солнце, то ветер, что свертывает волны в барашки. Песчаная стежка в мокром лозняке. Обидно, непростительно запущенное партизанское кладбище... Холодноватый быстрый брод.
От этого брода, от пущи тучи гнали нас в другую деревню. На востоке весело сияла радуга, как символ тихой жизни, что так по-своему чувствуется в этих многострадальных местах...
Первые бабки. Скворцы начинают летать стаями. На выгоне — веселые пастушки и домовитый запах торфа от их костра. Садится солнце. Аист возвращается с кочкой в клюве. Век живи — век стройся. С гнезда на загуменном вязе аистиха поощряет его хозяйственным клекотом.
Безграничные, как небо, просторы жита. Где еще так недавно пестрели полоски. Обозы сена. Новинка здесь — тракторы, грузовики...
Идиллия вечного и современности.
1951
ХЛЕБОМ И СЛОВОМ
Хорошее, может, вообще наилучшее чувство — радость новых, все новых встреч с людьми!.. Хочется много, бесконечно долго жить, пока не узнаешь всех, кто вместе с тобой... нет, с кем вместе ты строишь новое!..
Девчата в избах-читальнях и в клубах, хорошие и милые в своем желании работать ради связи нашей западнобелорусской деревни с большой культурой. Босоногая детвора, которую советская школа научила смотреть на мир разумно, смело и доверчиво. Вечно занятые и вечно, кажется, небритые председатели молодых колхозов, по-хозяйски важные и хитроватые. Подростки-трактористы и комбайнеры, что хуже умеют держать папиросу, чем баранку руля. Бабы и молодицы, что гостеприимно встретят вас хлебом, которого у многих прежде — так еще недавно — или совсем не было, или было в обрез. Хлебом и молоком, а вечером — молодой, на дворе сваренной бульбой с домовитым запахом укропа... Хлебом и словом душевного радушия...
1951
ВЕТВИ КАСАЮТСЯ НАС ЛИСТВОЙ
Один из нашей рыбацкой бродячей тройки, новичок в этих местах, говорил, что на Свитязи он чувствует какую-то необычайную легкость, как ни на одной другой воде, каких он, кстати, оплавал да „обезрыбил" немало.
Под его руководством и это чудесное, знакомое мне с детства озеро раскрылось для меня еще одной своей стороной. С лодки, заякоренной около легендарного мицкевичевского тростника, мы выловили за утро множество бойких окуней.
И поплавки, живые поплавки на несказанно легкой и светлой воде, пойдут за мною ребячьими снами.
...Холмы Новогрудчины, если смотреть с пригорка, чуть ли не в шахматном порядке покрыты перелесками. Дубы и грабы. Гречка в духмяной красе. Жннвная песня. Старательно машет руками жатка. На большаке, вдоль булыжной мостовой, над расцвеченным откосом — славная стежка для нашего брата-велосипедиста. И тень от посадок, и ветви касаются нас листвой. В тени, у хутора на траве, к черному хлебу уж очень здорово идет парное молоко.
После бугров да перелесков, от Карелич на Любчу исподволь расстилается равнина с более частыми бабками, светло-зеленым простором нашего знаменитого льна, цветущей отавой клевера, густых зернистых овсов. Деревни тянутся почти неразрывно, дружно цепляясь одна за другую, соединенные звонко укатанными шляхами,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (73) »