Н. Ф. Минеев, Г. М. Шарпило, М. И. Ялыгин - Герои Ленинградского Неба

class="book">Вылетели двумя группами. Первая, в которой находился и я, состояла из двух звеньев — впереди и сверху «Дугласа». Возглавлял ее опытный боевой летчик штурман полка капитан Панюков. Вторая в количестве одного звена под руководством комиссара эскадрильи Николая Киянченко непосредственно прикрывала сопровождаемый самолет. На всем пути к Ладожскому озеру было пасмурно, накрапывал дождик. Но над озером погода оказалась безоблачной. «Дуглас» перешел на бреющий полет, чтобы не привлечь к себе внимание постоянно шнырявших в этом районе вражеских истребителей. Минут через пять полета над Ладогой с северо-запада на встречно-пересекающихся курсах появилась четверка «мессершмиттов», а за нею — другая. Наша группа с ходу их атаковала, стремясь оттянуть как можно дальше от «Дугласа». Замысел удался. Постепенно бой переместился к Карельскому перешейку. В районе мыса Кюля мне удалось сбить один «мессершмитт». А всего противник потерял в этом бою два истребителя. Вторая группа, отбивая непрерывные атаки «мессершмиттов», довела транспортный самолет до Комендантского аэродрома, расположенного в черте Ленинграда.

Выполнив задание, мы вернулись на свой аэродром. И только тогда командир полка сообщил нам, что Георгий Константинович летел принимать командование Ленинградским фронтом.

Запомнился еще один воздушный бой,— продолжает маршал.— Примерно во второй половине октября в ленинградскую зону, где шли ожесточенные бои, зачастили многоцелевые самолеты-истребители «Мессершмитты-110», наши старые знакомые по Западному фронту. Они доставляли немало хлопот. «Стодесятые», как их называли, казалось, успевали везде — и колонны штурмовать, и совершать налеты на аэродромы, и вести воздушные бои. По всему было видно, что на этих двухместных истребителях сидят опытные пилоты. Действовали они тактически грамотно и активно. Я бы даже сказал, нахально, что было характерно для фашистских летчиков в начальный период войны. Сравнительно легкие победы над нашими летчиками, имевшими на вооружении в то время в основном самолеты устаревших конструкций (И-15, И-16, СБ), питали их тщеславную самоуверенность.

Мы искали удобного случая рассчитаться со «сто-десятыми», хотя в общем-то сделать это было совсем не легко, даже на новых самолетах ЛаГГ-3. И вот однажды получаем приказ: прикрыть с воздуха участок дороги в районе Мга — Синявино. Видимо, там к фронту подходила какая-то наша часть. Прилетели в район, выдвинулись за линию фронта на пятнадцать — двадцать километров. Патрулируем. Погода не очень благоприятная. На высоте тысяча метров сплошная облачность, но слой ее небольшой, порядка ста метров. Наш командир Новиков разделил эскадрилью на две группы: одну направил за облака, а сам со второй группой остался ниже. Я находился в первой группе.

Только мы пробили верхний слой облачности, как буквально под носом увидели идущих плотным строем девять «стодесятых». «Атака!» — прозвучала в наушниках шлемофона команда старшего группы лейтенанта Данилы Захарченко. Мы практически без подготовки, используя не столько выгодную позицию, сколько внезапность, открыли огонь. Представляете, каким мощным он был, если каждый из самолетов одновременно стрелял из всех видов находящегося на нем оружия? Это был шквал огня! Застигнутый врасплох противник был деморализован. Один из «стодесятых» загорелся. «Мессеры» бросились в разные стороны, на ходу освобождаясь от бомбового груза. Некоторые из них поспешили вниз, в облака, но, выскочив из тонкой серой пелены, оказались под огнем группы Новикова.

Маршал улыбнулся, видимо вспоминая подробности того далекого боя.

— И погоняли же мы тогда «стодесятых»! Вывести из строя пять машин из девяти,— не так уж часты такие победы. До этого случая мы при встречах со «стодесятыми» осторожничали, а теперь убедились, что «чернопузых» (так называли Ме-110 за выкрашенный в черный цвет низ плоскостей и фюзеляжа.— Авт.) можно бить, и довольно успешно. Короче говоря, спесь с «мессершмиттов» соскочила, и теперь они стали побаиваться нас.

К сожалению, мне не довелось побывать в Ленинграде до войны. Первая встреча с ним произошла в сентябре сорок первого года. В затяжном воздушном бою в районе Ленинграда мой самолет подбили. Садился на знакомом аэродроме, горючее было на исходе. Пришлось посадку производить против старта. В это время

--">