Питер Вронский - Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Номер я не бронировал, и мне сказали подождать: я смогу заселиться через полчаса, потому что другие постояльцы выезжают. Я решил пока подняться и посмотреть, насколько там ужасно. Лифта пришлось ждать так долго, что я начал сердиться: его целую вечность держали на верхнем этаже. Наконец, он поехал вниз, и когда двери открылись, тот парень, что предположительно задержал лифт, вышел в холл. Он пошел прямо на меня со стеклянными, как у зомби, глазами, словно ничего не видел перед собой, и толкнул боком. Одновременно он задел мою ногу мешком или чемоданом – тогда я точно не понял. Я и сейчас не могу сказать, что именно он нес, и не могу описать, что почувствовал в тот момент. Единственное, что мне запомнилось, это его лоб, блестевший от пота, и отвратительная стрижка – как щетина у швабры. Мне показалось, что ему чуть больше тридцати; у него были волосы песчаного цвета и бледное лицо офисного работника – кем он впоследствии и оказался (хотя другие свидетели утверждали, что кожа у него была «оливковой»). К тому моменту, когда двери лифта сомкнулись у меня за спиной, я уже напрочь о нем забыл.

Я поехал наверх, ткнув в случайную кнопку на панели. Выйдя на этаже, я сразу заметил слабый, но ощутимый запах паленого, хотя дыма не увидел, и подумал, что это просто въевшийся аромат самого отеля. В глаза мне не бросилось ничего особенно ужасного, но запах становился все сильнее, и в нем проявились ноты горелых волос или куриных перьев. Тогда я этого не знал, но именно так пахнет горящая человеческая плоть.

И тут мой взгляд привлекли мелкие темные хлопья какой-то жирной субстанции, кружащиеся в воздухе, как черные снежинки. Я поймал одну, и на моем пальце остался черный след. Коридор словно заволакивало туманом, а запах явственно указывал на пожар – словно горели дрова в дровяной печи. С лестницы до меня донеслись звуки какой-то суматохи, потом включилась сигнализация. Я поспешил назад в холл и оказался там как раз в тот момент, когда на улице напротив остановилась пожарная машина. Это, конечно, подпортило впечатление о гостинице (мягко говоря), и я немедленно решил поискать другой ночлег.

На следующее утро я прочел в газетах, что пожарные, приехавшие на вызов, обнаружили в номере тела двух убитых женщин, лежавшие на сдвоенной кровати, с которой начался пожар. Пожарный вытащил одну из них из задымленной комнаты, чтобы попытаться сделать ей искусственное дыхание изо рта в рот, но увидел, что у нее нет головы и рук. Сначала он решил, что это манекен. Опытный спасатель, проработавший в пожарной службе Нью-Йорка пятнадцать лет, он потом говорил, что едва не дошел до того, чтобы обратиться за помощью с посттравматическим расстройством: «Я никогда не видел ничего подобного. И надеюсь не увидеть впредь»¹.

Одежда обеих убитых была сложена в аккуратные стопки в ванной, сверху стояли туфли на платформах. За исключением пятен на матрасах, в номере практически не осталось следов крови, отпечатков пальцев или других улик. Инструменты, которыми преступник расчленил трупы, он унес с собой. Помимо отрезанных голов и рук, на трупах имелись следы жестоких пыток: ожоги от сигарет, синяки и укусы на груди.

Тогда я не связал эту статью с человеком, толкнувшим меня у лифта. Я даже о нем не подумал. Каким-то образом мои блуждания по отелю среди хлопьев пепла, звуки сирены и зрелище пожарных машин на улице заставили меня его забыть. Я все понял, только когда Ричарда Коттингема арестовали и предъявили обвинение: пытки и убийства молодых женщин, преимущественно проституток, в Нью-Йорке и Нью-Джерси, включая двух жертв в отеле. Увидев фотографию в газете, я сразу его узнал: та же отвратительная стрижка и бледное лицо.

С тех пор меня преследовала мысль, что когда он вышел тем утром из лифта, то нес с собой руки и головы убитых. Убийца не стал бы рисковать и оставлять два обезглавленных трупа без присмотра в номере отеля, чтобы пойти выбросить отрубленные руки и головы, а потом вернуться и устроить поджог. Получается, именно этим грузом он задел мне по ноге, когда мы столкнулись в холле. (Правда, он мог сначала убить одну женщину, оставить ее тело в гостинице, и привести другую; точно так же возможно, что он убил их вместе. Коттингем этого так и не рассказал.)